Как бы то ни было, Снейп решил все-таки наведаться к Гермионе. Сейчас перед ним стояла дилемма: то ли наброситься на нее с очередным требованием о прекращении ограничения его свободы, то ли сходу огорошить предложением о занятиях зельеварением. На сугубо добровольных началах. Пусть помучается.
Интриганка. Все они интриганки. Гриффиндорки — они такие. Северус бросил неприязненный взгляд на Минерву, строчившую что-то на пергаменте за директорским столом. И чего все на Слизерин нападают? С выпускниками его родного факультета всегда нужно держать ухо востро, и они не подведут — всенепременно оправдают возложенные на них надежды, сделав гадость, а вот от адептов Гриффиндора пакостей не ожидаешь — в этом-то и заключается все коварство их извращенной идеологии. Они ж еще потом будут прикрываться благими намерениями, сотрясать воздух высокими фразами о спасении мира или воскрешении мертвых.
Чем больше профессор размышлял над последним вопросом, тем меньше ему нравилась эта идея. Желания — штука весьма опасная. Кто его знает, как оно все обернется? Периодически перед внутренним взором возникал разложившийся труп в черных лохмотьях, восстающий из могилы. Зомби темных подземелий. Брррр… Хотя, если в Хогвартсе имеется преподаватель-призрак, то почему бы школе не получить и преподавателя-зомби? Потом в голову полезли назойливые мысли о переселении душ. Почему-то бывшему директору совершенно не хотелось оказаться в теле какого-нибудь недоумка. А вдруг он потом еще в Хаффлпафф попадет? Или это вообще окажется «она»? Да, обращение к японской магии — оно чревато. Хотя, Снейп и так достаточно плохо представлял себе механизм ее действия, блондинкой с перманентом он представлял себя гораздо хуже.
Минерва оторвалась от своей писанины. Поправила очки. Тонкие губы ее сжались в линию, а морщины на худом лице проступили резче. В камине появилась голова Поттера, коротко кивнула Северусу и, обратившись к директрисе, произнесла:
— Пора.
Снейпу это не понравилось. Еще меньше ему понравилось, когда Минерва подошла к его портрету, оправила тяжелую темно-зеленую мантию и согласилась:
— Пора.
— Я имею право знать, куда мы направляемся? — поинтересовался Снейп из-под мышки директрисы, проигнорировав сочувственный взгляд Дамблдора и перешептывание остальных бывших директоров, пронесшееся по стенам кабинета. — Конечно, кое-какие подозрения у меня имеются, но мне бы хотелось конкретики.
— Я бы предпочла, чтобы необходимые разъяснения ты получил от Гермионы. Это целиком и полностью ее идея — я всего лишь бегаю с мелкими поручениями: разрешение дать, картину принести, посидеть и послушать твои вопли. Даже рада, что сегодня, наконец, все закончится.
— Ты в этом уверена?
— Да, Северус, уверена. Так или иначе.
— Твоя последняя фраза мне не нравится.
— А тебе вообще мало что нравится. И кто. Попросила бы только не набрасываться сходу на мисс Грейнджер. Она проделала огромную работу.
— Я похож на идиота, Минерва? Или ты считаешь, что мне не хочется жить? Или не хотелось? Почему все вокруг решили, будто я какой-то жертвенный великомученик-самоубийца?
— Потому что ты себя так ведешь.
— Мне начать гордиться или печалиться?
— Готовься.
— К чему?
— Ко всему.
— Матерь Божья, куда ты меня притащила? — волосы на голове Северуса зашевелились, когда он увидел перед собой заколоченные окна Визжащей хижины. — Я туда не пойду!
Минерва не прореагировала на его слова. Она коротко кивнула Поттеру и мадам Помфри, стоящим у входа, и прошла внутрь. Гермиона уже была там. Одетая в обычные джинсы и белую блузку, ведьма нервно бродила туда-сюда по комнате, вздымая кроссовками облачка пыли.
— Здравствуйте, профессор, — огромные карие глаза тревожно перебегали с директрисы на Снейпа.
— Вы понимаете, чем вам грозит некромантия? — голос его сорвался.
— Это не некромантия, — Гермиона устало присела на край грязного колченогого стула. — Я ведь вам уже рассказывала про цифру девять? Сегодня второе мая две тысячи восьмого года. Прошло ровно девять лет со дня вашей гибели на этом самом месте. Совсем скоро потоки магической силы сменят направление и совместятся здесь с вероятностными линиями судьбы, что должно дать нам шанс.
На ее утомленном лице не отражались эмоции, а сухой тон не располагал к диалогу.
— Вы все-таки сделали свою тысячу журавликов?
— Конечно, — Гермиона указала подбородком на розовую шляпную коробку. — Сейчас я начну приготовления. С последним лучом солнца все случится.
— Что… случится? — Снейпу казалось, он спит — настолько все происходило буднично и совершенно… неромантично.
— Исполнение желаний, — слабая улыбка тронула бледные губы. — Вы будете жить, профессор.
— Вашими бы устами… — он сжал кулаки. — Надеюсь, ваша совесть, наконец, успокоится. Хотя, вы зря себя изводите.
— Что?
— Вы же знаете, что я слышал вашу беседу с Поттером?
— Догадываюсь. И как вам понравилось в джунглях Галапагосских островов?
— Гораздо больше, нежели в «Истории Хогвартса», в которую я как-то случайно забрел. Мне там попались слишком агрессивные и неадекватные иллюстрации. Так вот, вы зря себя казните. Я бы не смог выжить. Лишь экстренные реанимационные мероприятия плюс сыворотка против яда Нагайны спасли бы меня. У вас не было ни единого шанса. У нас — не было.
Гермиона неопределенно хмыкнула и подошла к Северусу. Она аккуратно смахнула пыль с пола, обнажив темное въевшееся в доски пятно, и расстелила перед портретом бывшего директора большой лист слегка желтоватой бумаги:
— Это васи — традиционная японская бумага ручной выделки. Ее изготавливают из волокон коры трех кустарников: кодзо, мицумата и гампи.
Гермиона опустилась на колени. Лучи заходящего солнца едва пробивались сквозь щели между досками на окнах. Ведьма достала пузырек и кисть. Неторопливо обмакнула ее в чернила и начала рисовать:
— Основное действие, возможное как магическое, — это начертание. Звезда в круге. Расположение лучей строго определено: Восточный Дракон, Южный Тигр, Западный Феникс, Северная Черепаха, Золотой Дракон. Юг, Север, Восток, Запад… и где-то между ними — Путь Солнца, пятая вершина звезды Японских Магов. Они олицетворяют пять стихий, управляющих всем. И шестая сила — сознание, духовное бытие, которая открывает путь. В этот момент волшебник может перенаправить поток своей энергии и бумажный символ, в который что-то вложено, улетит с частицей жизни, для того, чтобы превратить мечты в реальность.
Сумерки осторожно вползали в хижину. Уже практически невозможно было различить рисунок на пыльных досках. Тихий голос Гермионы убаюкивал. Внезапно Северусу показалось, что он видит на полу мерцающий контур, в который заключена пятиконечная звезда. По комнате словно пронеслось чье-то могучее горячее дыхание. Захлопнулась дверь. Гермиона не шевелилась, продолжая сидеть, прикрыв глаза.
— Вы знаете, с чем связываетесь, мисс Грейнджер? — негромко поинтересовался Снейп, наблюдая за тем, как свечение становится все ярче и ярче.
— Почти, — ведьма начала слегка раскачиваться из стороны в сторону. — Теоретически. Я и раньше пробовала сотворить отдельные элементы обряда, чтобы не ошибиться. Чтобы знать, что смогу.
— Вы собираетесь разбудить силы, которые не будут вам подвластны, вы это понимаете? — Северус старался говорить с ней спокойно, словно с душевнобольной. Он боялся слишком резко вывести ее из транса. Внутри у него все клокотало.
— Именно потому профессор МакГонагалл, Гарри и еще пара человек из Отдела Тайн Министерства сейчас создали вокруг хижины магический барьер. Все останется внутри. С нами, — она резко открыла глаза. Ее расширенные зрачки почти полностью закрыли собой радужку. — Одного желания мало. Чистая светлая ничем незамутненная искренность — во мне этого нет. Нет веры, которая дает абсолютное знание и надежду. Вся беда в том, что я, как и вы, нуждаюсь в ясном и точном логическом обосновании чуда. А потому мне необходимо нечто гораздо большее, чем сделанная собственноручно тысяча журавликов. Сегодня именно тот день, когда я смогу получить ответы на свои вопросы. Я все просчитала. Нужно лишь поймать мгновение, чтобы попасть на границу жизни и смерти, а дальше откроется дорога.