Тело болит немилосердно, но в душе ему смешно и даже жалко Шредера.
- Эй, а тебе не говорили, что за деньги собака не виляет хвостом? «От сердца» не покупают, Саки.
- Увидим, – Шредер нажимает на штык, прокалывая тонкую кожу на его шее. – Что скажешь мне, Кадзэ?
Имя летит как насмешка и колкая тонкая издевка.
Рафу охота орать в этот миг, но он понимает, что решение опять принимать не ему.
Ему снова подчиняться, как и тогда, когда Кадзэ и Лео планировали похищение Кодамы.
Ему снова ждать на скамье запасных.
Ему снова терять.
«А вот это черта-с два! Не в этот раз, потому что урок я выучил наизусть. Я не люблю дважды получать по морде и оставаться ни с чем».
- Дай мне сутки подумать, – негромко просит Кадзэ, роняя голову.
Шредер усмехается и отпускает Рафаэля.
«Говорят, что слепые все же как-то видят этот мир. Интересно, что же он усмотрел?»
- Сейчас вечер. Я даю тебе одну ночь. И даже буду столь великодушен, что позволю вам провести ее вместе в одной камере моего подвала. Вспомнить, так сказать, что ты рискуешь потерять, если все же надумаешь отказаться.
Шредер стоял у окна, глядя в антрацитовое небо и сложив за спиной руки.
«Еще буквально пара часов. И все. В этот раз он не сможет вывернуться. Помочь некому, а ставка достаточно высока. Давай, Й’оку, вспомни, кто ты есть на самом деле и кому рожден служить».
====== лестница в небо ======
- Рафаэль, – Караи долго всматривалась в два окровавленных тела, брошенных за соседней решеткой.
Она молчала, пока красная черепаха, шипя и матерясь, усаживалась у решетки, пытаясь устроить голову Кадзэ у себя на коленях, и лишь после решилась подать голос.
- А? – тот скосил на нее глаза, словно только вспомнив вообще о существовании девушки.
- Его надо спасти, – Караи сжала пальцы на прутьях. – Ради Лео. В память о нем… пусть Кадзэ живет ради него. У меня есть план.
Раф приподнял бровь и даже как-то заинтересованно задержал на ней взгляд.
Нет, он, конечно, отлично знал, что его старший братец выбрал самый мерзкий объект для того, чтобы начать дышать неровно.
И именно за это недолюбливал Караи, хотя, вот встретив здесь, даже посочувствовал ей.
- Охуел?!! – Раф во все глаза смотрит на Лео. – Башкой болен?! Чем тебе все бабы мира не угодили, что ты влетел в эту курицу?!
Лео молчит, упершись лбом в стену и закрыв глаза. Зубы сжаты так, что еще чуть и хрустнут.
- Ну, бля, ну давай другую рассмотрим, а? – Раф подходит и дергает его к себе, заставляя развернуться. – Хоть Меган Фокс вон выбирай, но только не эту Шредерову сучку! Она тебя на тот свет отправит…
- Ра-аф-ф!! – хрипло с надрывом и рыком летит в ответ, как редко у Лео бывает. – Это же не я тут выбираю. Это не штаны в магазине. Что я могу сделать?!
- Не люби ее!
Лео бессильно бьется ему лбом в плечо и крепко обнимает.
- Вот влюбишься однажды, вот тогда потолкуем.
- Да я б давно, – Раф прижимает брата к себе и успокаивающе гладит по плечам. – Только таких, как ты, больше нет на свете. А ты… ну, ты же просто Лео.
И вот действительно, только без памяти влюбившись в Кадзэ, Раф хоть чуть-чуть начал понимать своего брата.
И тем больнее его резануло, когда он думал, что клон просто использует его по приказу Шредера.
Потому что он не верил, что у Лео это может быть взаимно.
Не верил, считая Караи лживой и подлой, а еще жадной. И некрасивой для его брата.
И ревновал, боясь, что Лео уйдет от них к ней.
- В какую память, дурища? Больная, что ли?
- Ты убил его, – Караи боднула лбом решетку. – Но Кадзэ жив, а в нем есть часть Лео…
Колко хмыкнув в ответ, Раф окатил ее высокомерным и больным одновременно взглядом.
- Морально я его убил – это точно, – он отвел взгляд, погладив подушечками пальцев Кадзэ по разбитой щеке. – Я уверен, он меня простил уже сто раз и думает, как спасать, придурок несчастный. Но знать не хочу, каково ему там сейчас.
Караи мотнула головой, приоткрыв рот.
До нее не сразу дошло услышанное.
- Что? Я же видела…
- Хер ты лысый видела, как и твой папаша, – Раф криво усмехнулся. – Все привыкли, что я – тупая боевая машина с двумя клинками и без грамма мозгов. А-ку-пунк-ту-ра, детка. Я тоже кое-чем отлично владею из арсенала целителей.
Караи нахмурилась, с трудом сложив растянутые Рафаэлем слоги в одно слово.
«Акупунктура?»
- Но ты же сказал мне…
- Что сделал чуть больше, чем убил. Ага, сказал. Я предал Лео. Предал, глядя в глаза, бодро расписался в том, что мне вот он, – Раф прижал к груди голову Кадзэ, – важнее, чем родной брат, что всю жизнь со мной бок о бок был. Лео меня спасал столько раз, что и не счесть, Лео добрый, сильный, мудрый. Лео сто пудов простил и меня, и тебя, и весь белый свет, а я вот… до последнего мгновения думал, что лучше – убить или предать. Честно.
Слова сорвались на бессильный рык.
Раф приложился затылком об толстый стальной прут и глухо зло завыл в потолок, чувствуя, что даже боль в теле не может перекрыть боль внутри.
«Как ни крути, выбирать-то не из чего же было. Сердце вырвать из себя или душу вырвать. Разница-то в чем?»
Раф бьет коротко и уверенно. Он знает куда. Сай лежит в ладони штыковым хватом, чтобы сразу наверняка, чтобы не мучился, чтобы даже почти не почувствовал.
Время словно превращается в какую-то безразмерную жвачку, потому что в этот короткий рывок, куда обычно влезает не больше выдоха-рыка, впихивается целая гора мыслей.
«Лео, ты не почувствуешь, ты простил, я вижу это. А я предал тебя, променял на Кадзэ, как всегда боялся, что сделаешь ты. Вот, выходит, судил-то по себе. Ты бы сейчас, если бы тебе пришлось сделать такой выбор и убить кого-то из братьев, ты бы вот точно сделал это быстро-быстро… Ты умеешь решать любые задачи и следовать принятому решению».
Сай разворачивается в руке упором вперед.
«Только я не ты, Лео. Я-это-не-ты…»
Точку он знает отлично и не сбавляет силы удара.
А там сбросить с пирса и молиться, чтобы не захлебнулся в заливе.
Искать тело не будут.
Никто не поверит, что дурак-Рафаэль знает что-то кроме своего бесспорного таланта крошить чужие кости.
Караи резко выдохнула, закрыв глаза.
- Почему ты сразу не сказал мне?
- А потому что откуда мне знать, что тебе до него за дело, – раздосадованно буркнул Раф, с удивлением понявший, что все еще отчаянно ревнует Лео, как последний собственник. – Это… это мой брат, а ты всегда мне казалась его недостойной… ты некрасивая… Ты даже не знаешь, как он любит тебя. Ты – дура, Караи. Вот.
Караи вздрогнула и долго-долго смотрела на Рафаэля, который отвернулся и осторожно положил подбородок на макушку Кадзэ.
«Любит? Лео жив? Я не могу в это поверить».
Сердце зашлось какой-то дурной короткой дробью безумной надежды.
Рафаэль не станет ей врать. Да и на раздавленного горем предателя он не похож. Скорее на ревнивого и злого пса.
Девушка не смогла удержать едва тронувшую губы улыбку.
- Значит, нам, тем более, надо выбираться, – решила она, стряхивая оцепенение. – Я тут, пока била в стену, обнаружила, что кладка в одном месте просела. Смотри, есть лаз в соседнее помещение.
Раф усмехнулся левым уголком губ, так, чтобы она не видела.
Воодушевление Караи даже немного позабавило его.
- Ну, лезь тогда, чего штаны-то протираешь об пол? – бросил он. – Давно бы драпала, спасая свою шкуру.
Караи вздохнула и закрыла глаза.
- Рафаэль, я не такая гадкая, как, возможно, кажусь тебе. Я хотела спасти Кадзэ, чтобы ты был с ним счастлив, потому что Лео же именно этого хотел. Он о своем счастье не думает никогда, или оно у него в вас… ты сказал, что он любит меня, но, видимо, вас – сильнее.
Раф качнулся из стороны в сторону, что-то взвешивая в своей голове, обрисовал пристальным взглядом указанную Караи дыру в стене, и коротко обреченно выдохнул.