Поймав взгляд старшего брата, Раф отрицательно мотнул головой и решительно потребовал:
- Кодама, иди сюда живо.
Дождавшись, когда тот приблизился, и не сводя взгляда с Кадзэ, Раф взял Кодаму за руку и чуть ли не силком всуну ее в раскрытые травянистые ладони.
- Хорош уже, – проворчал он, для верности сжав свои руки поверх. – Че прятаться-то? Как будто ты, по углам отсиживаясь, меньше станешь.
Кодама дернулся в сторону, но Раф удержал его, мысленно матернув больные ноги.
Вот вскочить бы сейчас и впихнуть этого придурка Кадзэ в объятия, подняв сперва того за шкирку с пола.
Ну, че такого-то? Ну, выросла детка, пока Шредер-дерьмец пытался приручить Кадзэ. Ну, бывает, бляха-муха! Никто же не умер, все тут, все хорошо у них у всех. Даже вон затворник-Юки прикатил на своем личном дилижансе!
- Кадзэ, – Раф удержал дернувшиеся прочь руки. – Это Кодама, то есть Ёдзи. Ты же мне веришь?
В ладонь легли чьи-то пальцы.
Кадзэ сжал их, отчетливо понимая, что это не рука Ёдзи. Это взрослая сильная ладонь.
«Миднайт?»
Нет. Конечно же, нет, потому что у младшего брата были более короткие пальцы и не такая широкая кисть. И он никогда не носил перчатки с обрезанными пальцами и ногти не грыз…
«Кто это? Откуда еще одна черепаха?..»
Кожа была теплой, рука дрожала, и Кадзэ показалось, что он знает эту дрожь. И это тепло тоже. Он уже касался этих рук раньше, просто не может вспомнить…
- Это Ёдзи. Ты же мне веришь?
Рафаэль никогда не лгал, даже если правда ему не нравилась.
Это Кадзэ знал совершенно точно.
«Ёдзи?..»
- Он вырос, – Раф вздохнул и убрал руку, готовый в любую секунду поймать Кодаму, если тот рискнет попробовать отскочить. – Просто вырос и все. Такое с детьми вообще часто происходит…
Кадзэ пробежал пальцами по предплечьям Кодамы и поднялся, щуря слепой глаз и водя головой туда-сюда.
- Ёдзи?.. – он поднял руки и коснулся лица Рафова клона. – Ты… я очень рад тебе. Прости меня…
Кодама шмыгнул носом, зло смазав по нему кулаком, и сграбастал Кадзэ в объятия, зажмурившись и шумно выдохнув ему в плечо.
- Бофу… Бофу, я…
- Не придуши на радостях, детка, – Раф улыбнулся сам себе, снова отпихнув настойчивые руки Донни, который все еще пытался прощупать у него пульс и удостовериться, что гипс не пошел трещинами. – Мне еще, как бы, жить с ним.
Кодама с трудом разомкнул объятия, уставившись в родное лицо, потом нахмурился и обернулся к Рафаэлю.
- Чего?
Лео беззвучно засмеялся, одними губами сказав «шорты», и прикрыл глаза рукой. Раф оскалился и показал ему фак, вдруг, наверное впервые в жизни, ощутив, как румянец согрел скулы.
- Того, детка, подрастешь-осознаешь. Все, проваливайте все из моей комнаты, на бокс я все равно опоздал с вашими мелодрамами и причитаниям.
Донни вскинул брови, а Юки тихо присвистнул, поправив очки.
- Раф, – в один голос начали они. – Тебе нельзя еще подниматься, ты же знаешь.
- Быстро в кровать! – Лео встряхнулся и подошел с явным намерением свести все Рафовы достижения к нулю.
- Дядя Раф, давай помогу, – Кодама оторвался от Кадзэ и тоже направился к нему. – Мы сейчас осторожненько…
- Свалите в пень! – Рафаэль отпихнулся от рук старшего брата и показал Кодаме кулак. – Все! Не иду никуда. Была охота… Только свалите уже, а? Че раскудахтались?
Окинув всех по очереди злым обвиняющим взглядом, Раф вздохнул и засмеялся сам над собой.
«Да уж, братан, ты явно чуть не свалял дурака, решив героически помереть. Все распланировал, все решил, кто с кем и в каком порядке тут счастлив будет. Ага. Думал, вы в едином порыве, сплющившись между двух карапаксов, отправитесь в Рай, а эти тут сами-сами? И на кого бы ты их оставил? Ты только посмотри на них».
Он прижмурился, наблюдая, как обеспокоенные братья, к которым он причислял и Юки, один за другим неловко покидают его комнату, оставляя пожелания никуда не ходить, ничего не делать, если что-то нужно, звать их, и уверяя, что им всем вот ни разу не сложно принести ему все-все, что он только захочет. А еще посидеть с ним, помочь, приготовить и чуть ли не с ложки накормить.
«Да валите вы уже быстрее! Все! Все я понял. Никуда, никогда от вас не денусь! Ни на шаг больше не отойду, только вот сейчас дверь с той стороны закройте», – он поймал Кадзэ за запястье и дернул к себе, заставив сесть рядом.
- Ну чего? – тихо спросил Раф, мягко обняв его и дождавшись, когда комната опустеет. – Я думал, ты обрадуешься ему, а на тебе лица нет. Я даже свечи тут зажег ради этого.
Раф умолчал, что жег их постоянно в сумасшедшей надежде, что этот теплый и так любимый Кадзэ огонь, однажды все же разорвет темноту его утраченного зрения. Дон и Юки сказали, что это невозможно, но Раф уперто верил и раз за разом поджигал фитильки, как в детстве загадывая одно и то же желание.
Кадзэ повел плечом и подавленно привалился к его груди.
- Спасибо тебе. Я рад, правда… просто Ёдзи вырос, а я даже не знаю теперь, как он выглядит. Получается, его ты один вырастил, а я… я даже не увижу, каким он стал теперь. И очень боюсь забыть, какой ты.
Раф глубоко вздохнул и потянул его за руку, усаживая себе на колени, потом взял ладони Кадзэ в свои и, поцеловав каждый ноготь, положил себе на скулы.
- Смотри, – шепнул он. – Это же мой клон. Такой же, как я. Знаешь, ничего уникального и особенного, даже глаза зеленые. Только дурак.
Теплые родные пальцы бережно обрисовали его лоб, скулы и нос, прочертили по губам, обвели линию нижней челюсти и подбородка.
- Таких, как ты, больше нет на свете, – Кадзэ грустно улыбнулся ему, качнув головой. – Я даже свечи твои не могу рассмотреть теперь. Но я их помню – самый красивый и теплый свет.
«Ой, я тоже так раньше думал, – Раф пододвинул к себе подсвечник с тумбочки. – Тоже считал, что таких, как Лео, нет на свете. Все ошибаются, любовь моя. Все абсолютно. Пусть и наши очкарики тоже ошиблись на этот раз, а?»
- Да и ляд с ними, со свечами этими, – он задул одну и поцеловал Кадзэ в губы. – Мы же ниндзя, мы все равно живем в вечной тени. Так что какая разница? Все дома, все у всех хорошо, а у нас с тобой – еще лучше.
Кадзэ улыбнулся, подставив под теплое дыхание шею. Как же ему этого всегда не хватало. Раф умел успокаивать одним своим присутствием и дарить уверенность в том, что все обязательно сложится.
Ну и пусть Кодама уже взрослый, а Кадзэ не сделал для него ничего-ничего. Они наверстают это завтра – запустят воздушного змея, пойдут плавать в залив и обязательно сделают настенную мозаику из битых плиток для Мастера Сплинтера.
- Я хотел спросить тебя – ты не знаешь, что стало с Миднайтом?
Раф прикрыл глаза, но успел удержать себя от секундной дрожи.
- Убежал, когда взорвалась Цитадель Шредера, – негромко сообщил он, позволив себе только едко скривиться.
Кадзэ же знает, что Раф никогда не врет, а значит, отпустит и эту горечь из своего сердца тоже.
Они долго молчали, уткнувшись друг в друга лбами и думая каждый о своем, пока Кадзэ не шевельнулся.
– Ты не хочешь перебраться на кровать? – он неожиданно лукаво улыбнулся, встряхнув память Рафаэля о точно такой же улыбке, и прижался к нему всем телом. – А? Там будет гораздо уютнее.
Раф хмыкнул, включаясь в реальность, и опрокинул его на спину, улегшись сверху и подперев голову рукой.
- Ты достаточно мной манипулировал, уговаривая жрать таблетки. Думаешь, я не знал об этом? Так что не надейся затащить меня в кровать – я в ней належался по самые не могу. И на полу все будет отлично – скрипеть нечему.
- Да я вообще не собирался тебя в ней одного оставлять… – Кадзэ вскинул брови и попробовал вывернуться, но Раф усмехнулся еще шире и заткнул ему рот поцелуем.
«Выкуси, Фортуна! Все равно все по-моему вышло!»