— Вы все об этом мечтаете. Но боитесь. А я сделал.
Полицейский толкает меня в плечо, разрывая зрительный контакт с подозреваемым и уводит из дома. Я стою на крыльце. Через несколько минут, один за другим выходят другие понятые. Их тоже колят противошоковыми препаратами. Последним выходит старик. Медик тянется к нему инъектором, но старик качает головой. Медик проверяет его показания, кивает и уходит.
— Не впервой мне. Человек, он ведь ко всему привыкает, — говорит нам старый гражданин. Закуривает древний антикварный вейп. Если этому человеку и в самом деле сто лет, то опыта ему действительно не занимать. Вполне возможно, он уже был взрослым парнем, когда, как всем казалось, началась просто очередная холодная война. А потом он смог выжить в те десятилетия, за которые старый мир рухнул и изменилось все. Выпустив до смешного нелепые сегодня, стариковские кольца пахучего дыма и старомодным жестом разогнав их, старик сказал. — Вы вот что. Главное, по криминалистике не идите. Не нужно вам это.
И уходит обратно.
Я долго смотрю ему вслед, пока меня не отводят к аэротакси и не отправляют обратно домой. Я послушался совета. Я выбрал гражданской специальностью социологию. Но конечно, я следил за этим делом Сейчас, спустя годы, я понимаю, что это был самый заурядный, типичный, непримечательный маньяк. Разве что начал он еще за границей, набрался опыта и поэтому у нас успел убить пять раз, прежде чем его поймали. Для него это, наверняка, повод для гордости. Я много раз рассматривал видео его допросов, пытаясь найти в этом, на вид обычном, даже жалком человеке, тень чудовищного зла. И никогда не находил. Только болезненное самолюбие и подлость.
Тот вечер стал и моей тайной. Темным углом моей души, в который я захожу лишь случайно, и который не показываю никому.
Зло на то и зло, что не может достичь величия. Оно убого и скучно. Борьба с ним — вот что наполняет жизнь красками. Поэтому некоторые моменты работы криминалистов я усвоил. И сейчас, перед сном, самое время применить их к произошедшему со мной. К нападениям, главным образом. Под рукой не было ни смартфона, ни даже блокнота. Поэтому я прикрыл глаза и начал чертить линии взаимосвязей мысленно. Потрескивание восковой свечи убаюкивало. Илья начал слегка похрапывать. Я и сам начал засыпать и вдруг увидел в своей мысленной паутине закономерность.
Я резко сел на кровати, вдруг осознав, одну вещь. Очень очевидную, которая всегда была перед глазами. Я встал и начал одеваться. Саблю я взял с собой.
— Храбр, ты чего? — сонно спросил Илья.
— Мне срочно надо к Канцлеру, — холодно ответил я. — Ты спи.
Конечно же, он тоже встал и оделся. Внимательно посмотрев на меня, взял и свою саблю.
— А ну в комнату, отбой через семь минут. Да и не выпущу я вас с оружием, дурни, — грубо встретил нас незнакомый десятник.
— У меня есть приглашение от Канцлера, на посещение, в любое время, — спокойно ответил я. — Сейчас это время.
Десятник долго смотрит мне в глаза. Выделяет двух провожатых и мы идем по темным коридорам.
Один стражник впереди, один позади. Это больше похоже на конвой. Мы входим в главный корпус, ангелы на своих мраморных пъедесталах выглядят как-то жутенько.
— Я, конечно, за тебя горой, Храбр, — тихонько шепчет мне Илья в спину. — Но что ты удумал, а?
— Обожди, — отмахиваюсь я. Мы уже подходим к дверям кабинета Канцлера. Стражники останавливаются и поглядывают на нас, переминаются с ноги на ногу в нерешительности. Я плавно проскальзываю мимо них к массивным дверям и громко стучу в них каблуком.
Наша охрана дергается было ко мне. Я отступаю от двери. Они отступают от меня. Илья хватается за саблю. Из-за двери выскакивает уже знакомый швейцар с лицом, бледным как кальсоны и злым, как у кровавика.
— Кто тут ломится?! Охренели?! — довольно громко шипит он.
— Доложи господину Махаэлю, что Храбр Королев пришел, — громко говорю я. Он неверяще смотрит на меня. Я все же решаю пояснить. — Канцлер разве тебе не говорил, что у меня разрешение есть, в любое время к нему приходить?
Швейцар буквально пережовывает и проглатывает, что он там хотел мне сказать. Скрывается за дверью. Проходят тягостные минуты ожидания. Наконец, дверь открывается. Лицо лакея холодно и спокойно. Он кивает мне и молча делает приглашающий жест. Я иду мимо него, но приглашающий жест превращается в требовательный. Я отстегиваю «жемчужницу» и отдаю ему. Вхожу в кабинет Канцлера. И застываю от слишком яркого света. Может, так только кажется, после полумрака коридоров главного корпуса. Слышу как сзади возится Илья. На его счет указаний у швейцара не было, но переспрашивать лакей побоялся. А Илья решил, что пропускать такой момент будет неправильно. Любопытный.