— Так понравилось свидание? — Аккерман не мог не уколоть парня.
— Очень, — вопреки ожидаемому смущению на смуглом лице растеклась мягкая улыбка, а на дне раскосых глаз замерцало огнями искушение. Хотя парень сам был одним большим искушением.
— И что от этого получу я? — художник откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Невероятно покладистого ученика и интересную компанию, — немедля ответил Йегер, словно этот ответ готовил со вчерашнего вечера на оценку учителя и только и ждал повода ответить конкретно на этот вопрос.
— Считаешь себя интересной компанией?
— В прошлый раз вы не жаловались, — пожал плечами пацан, обаятельно улыбнувшись.
Леви, не мигая, уставился на парня, заставляя того нервничать с каждой секундой все больше.
— Я тебе нравлюсь, — медленно констатировал он, не отводя взгляд. Скулы Йегера вспыхнули, но он не растерялся.
— Да, — подтвердил так просто, словно это было самым очевидным, что вообще может быть.
— И таким образом ты надеешься…
— Узнать вас получше. Вы против?
— Иди лучше кружки помой, — нахмурился мужчина, отведя ртутные глаза.
— Но когда я вернусь, хочу услышать ответ, — согласился Йегер, а внутри все застыло: вероятность того, что его пошлют на все четыре, росла с каждым мгновением. Чудом было уже то, что он до сих пор жив. А еще Леви ни разу не заикнулся о своей ориентации, что давало определенную надежду, ведь тяжелое «Извини, но я не гей» не прозвучало приговором.
Он послушно поднялся и отправился в подсобку, оставляя Аккермана наедине со своими мыслями и позволяя немного подумать. Мужчина устало вздохнул, прикрывая глаза. Симпатия Йегера определенно льстила ему, да и сам он нравился Леви, заинтересовал еще с самой первой их встречи, но стоило ли оно того? Парень наверняка слабо представляет, что, куда и почем, смотрит на мир сквозь розовые очки, которые потом, разбившись, могут заставить его ослепнуть.
Громкий звук бьющейся керамической посуды заставил мужчину резко открыть глаза и подорваться в подсобку к Йегеру.
— Что, черт возьми, ты творишь? — сердито поинтересовался Аккерман у спины парня, но та не ответила. Юноша даже не шевельнулся. — Эй, все нормально? — уже спокойней спросил он, но так же не получил ответа. Тогда была предпринята попытка самостоятельно выяснить, что же произошло.
Это оказалось несложно — просто посмотрев по направлению взгляда Эрена, можно было частично предположить, что случилось. Прозвучал тяжелый вздох, который стены тут же впитали. Эрен вздрогнул и спросил, не отрывая глаз:
— Это ведь я, да?
— А на кого это еще похоже? — недовольно отозвался Леви, осматривая площадь катастрофы и количество убытков. Осколки разлетелись довольно далеко друг от друга, некоторые так и вовсе спрятались в щелях между полом и мебелью. Аккерман брезгливо скривился — ну что за беспорядок.
— Вау, — только и смог выдавить из себя парень. Леви мог понять его реакцию, ведь и сам считал, что рисунок получился хорошим, но все-таки реакция оказалась немного слишком.
— Кружки-то зачем было бить? — ворчливо осведомился мужчина, доставая из-под раковины щетку и совок.
Вопрос остался без ответа, полностью проигнорированный Йегером. Тот, кажется, вообще из реальности выпал. Странно, что его так удивил факт наличия в студии Аккермана его портрета, учитывая, что сам же был моделью.
— Отойди хотя бы, — мужчина ударил парня ручкой щетки по бедру, рассчитывая ускорить процесс передвижения тела в нужном направлении, но в случае с Йегером никогда точно нельзя было предугадать, как он себя поведет.
Вот и сейчас, вместо возмущения или послушно сделанных нескольких шагов в сторону он обернулся к Леви, широко сверкая белозубой улыбкой.
— Чего такой довольный? — хмуро поинтересовался Леви.
— Помните, вы говорили мне, что рисунок — это то, как вы видите и ощущаете то, что рисуете? Вы правда меня видите таким? — в раскосых глазах снова восстала стихия, увлекая за собой в глубину, но Леви не поддался. Лишь смерил пацана продолжительным взглядом. Но для Йегера это было красноречивее любых слов, а потому он задал следующий вопрос: — Когда вы это нарисовали?
Аккерман нахмурился, всерьез задумавшись о дате, которая не особо горела желанием всплывать в памяти. Пора было обзавестись полезной привычкой ставить на картинах числа, хотя бы для себя.
— Примерно неделю назад, — все же после некоторых подсчетов выдал он. — Зачем тебе?
— А не после субботы? — вкрадчиво поинтересовался хитро улыбающийся Эрен, которого того и гляди порвет от переизбытка эмоций на мелкие кусочки.
— Возможно, — раздраженно пожал плечами мужчина, сильнее хмурясь. — Какая разница?
— Большая, — радостно отозвался юноша, — в субботу мы с вами гуляли, — а затем добавил немного тише, — и я вас поцеловал, — большие откровенные глаза изучали бледное лицо напротив, подмечая каждую едва заметную перемену настроения.
Аккерман закатил глаза, поджав тонкие губы. Да, и что с того? Ответ смотрел на него с холста, понимающе улыбаясь.
— Вот и нашлась выгода, — ликующе объявил Йегер, по-прежнему сверкая улыбкой.
— Идиот, — все, что смог выдавить из себя Аккерман.
Эрен коротко рассмеялся, а затем шагнул вперед, ближе к мужчине, и неловко наклонился, оставляя на губах легкий, невесомый поцелуй. Аккерман фыркнул, а затем, схватив Эрена за грудки, поцеловал куда более уверенно. Парень ошарашенно распахнул глаза, но быстро сориентировался и по-хозяйски пристроил руки у Леви на талии, позволив увлечь себя в поцелуй. Это напоминало сон наяву, только куда более яркий и красочный. Но, если это все-таки сон, то Эрен предпочел бы никогда больше не просыпаться, а остаться вот так, сжимая в объятиях Леви и целуя его. Идеальная вечность.
========== Часть четвертая ==========
— Круто, теперь у меня в друзьях есть Пикассо, — хмыкнул Жан, вырывая из рук Эрена листок, на котором красовалось очередное построение и разметка человеческого лица. Эрен кинул злобный взгляд на Жана и сквозь зубы прошипел:
— Да пошел ты. Верни, — на лице Жана растеклась гаденькая ухмылка, и он перевернул листок, пару секунд любуясь нарисованным. Мимо проходящая пара из двух девушек с подносами в руках опасливо посмотрела на скалящихся парней и ускорила шаг, намереваясь исчезнуть из поля досягаемости как можно скорее.
— Ну точно, яркий представитель сюрреализма, — парень рассмеялся, когда Йегер резко выдернул из его рук теперь уже помятую бумагу. — Лучше бы с таким рвением лабораторки делал.
— Тебе-то какое дело? — огрызнулся Эрен, игнорируя обращенные на себя взоры посетителей кафе. — Списывать все равно не дам, пользуйся собственными мозгами. О, прости, забыл, что ты их потерял.
— Прямо как ты — свое остроумие, — парировал Жан, опускаясь напротив Эрена на лавочку. — Где Микаса?
Йегер закатил глаза, с трудом подавляя в себе желание почесать о лицо Кирштейна кулаки и напоминая себе о том, что он друг, а потому бить его не стоит, разве что только в экстренных случаях.
— Ждет Армина, — ответил он, пряча измятый тетрадный лист и карандаш в бездонные недра рюкзака и устраивая его рядом с собой. — Ну или уже идет с ним сюда, — исправился парень, заметив девушку и блондина, уверенно шагающих в их направлении.
Едва Жан увидел приближающуюся Микасу, как его губы сами собой растянулись в улыбке, а лицо приобрело мечтательное выражение. Эрен, с интересом наблюдавший за сменой настроения друга, весело фыркнул, закатывая глаза.
— Даже не надейся, она тебя слишком хорошо знает, чтобы поверить в это, — последнее слово он выделил, очертив пальцем в воздухе кривой овал, как бы обводящий сидящего напротив Кирштейна.