В общем и целом, я была очень довольна этим «семейным гнёздышком», но перспектива того, что в просторных помещениях придётся наводить порядок мне самой, заставляла меня печалиться. Впрочем, уборка ещё не так страшна, как кулинария, ведь я в своей жизни ни разу не пожарила даже яичницы.
Будучи всё ещё обиженной на Гарри, я твёрдо решила, что он останется без ужина. Но мой собственный организм подвёл меня, когда в начале пятого желудок взбунтовался от тех нескольких чашек кофе, которые послужили мне завтраком, обедом и ужином. Обдумав гастритную перспективку, я заказала на вечер пиццу. Ну а что, и сама поела, и Гарри накормила. Не то чтобы он был очень доволен, но я-то нашла спасение от нависшей было надо мной угрозы готовки. В течение недели я заказывала на дом различную еду, на восьмой день накупила в супермаркете полуфабрикатов.
Хмуро разглядывая разогретую в микроволновке рыбную котлету, Гарри заявил:
– Что же ты за женщина такая, Хейли? Даже пожрать нормально приготовить не можешь.
И вот уж не знаю, что меня оскорбило – его пренебрежительный тон или же то, что он считал меня полнейшей неумехой (кем, собственно, я и была), но я твёрдо решила освоить азы кулинарии.
На следующий день забытый в духовке мясной пирог устроил в нашей кухне первый маленький пожар.
Первый и не последний. Далеко не последний.
*
В конце концов я научилась более или менее сносно готовить. Мне очень помогли советы мамы и свекрови, а так же Катрионы, которая вместе с Фредом стала частой гостьей в нашем с Гарри доме. Роль домохозяйки поначалу претила мне, но потом я даже стала получать удовольствие от происходящего. Особенно тогда, когда после трёх локальных пожаров и замены похеренной кухонной плиты на новую, после отрезанного огромным ножом маникюра (сто пятьдесят долларов в мусорку), после нескольких сгоревших сковородок, спаленных кастрюль и обожжённых пальцев приготовленная мной еда стала более чем отдалённо напоминать что-то съедобное. Я была горда собой, как будто совершила нереальный подвиг. Впрочем, конечно, для меня это всё и было подвигом, ведь всего за несколько недель усердных попыток освоить азы кулинарии я определённо достигла успехов и не собиралась останавливаться на этом.
Конечно, пока мой контракт не истёк, я нередко ездила на любимые съёмки. Правда, домашние дела так выматывали меня, что я частенько навлекала на себя гнев своего агента и недовольство фотографов. Впрочем, я не особенно волновалась по этому поводу. В целом мой род деятельности процветал, и мне даже предложили эпизодическую роль в намечающемся блокбастере. Эта роль могла бы стать огромным прорывом в моей карьере не только, как первая моя актёрская работа; фильм был достаточно «звёздным» и определённо принёс бы мне какую-никакую славу. Перспективы открывались радужные, и я была необыкновенно довольна своими достижениями. Если до того момента я планировала продлевать контракт с Jamile, то теперь задумалась о том, чтобы пойти дальше. Да, съёмки были на стадии подготовки, но первичный кастинг я с лёгкостью прошла, а само по себе предложение поучаствовать в фильме было поистине большим прорывом для меня.
Как-то раз подруги решили вытащить меня на какую-то тусовку, ну, знаете, как в старые добрые времена. Естественно, я не поставила Гарри в известность относительно моих планов, и он, кажется, немного обиделся на меня. Но хуже было то, что вслед за моим появлением в свете пресса разразилась несколькими нелицеприятными статьями, в которых обсасывался наш с Саутвудом предполагаемый развод и вообще осуждалась наша скоропалительная женитьба. Родители были очень недовольны подобным поворотом, так что нам с Гарри пришлось вместе посетить несколько мероприятий, чтобы развеять все эти слухи.
Я говорю «пришлось», потому что Гарри и я после первого супружеского утра практически не общались. Наши беседы сводились к привет-пока по утрам и вечерам. Иногда он или я спрашивали другого, как дела и как прошёл день, но не более того. Мы, кажется, продолжали злиться друг на друга. Он на меня – за колкое замечание, а я – за ядовитые реплики о моей ему принадлежности. Как два маленьких ребёнка, мы дулись друг на друга, и никто не считал себя обязанным пойти на первый шаг к примирению. Так что наше с ним знакомство так и не сдвинулось с мёртвой точки, и всё, что я узнала о нём, ограничивалось лишь полученной в первое утро информацией. Словом, наш брак в первые же недели стал именно таким, как я думала. Мы жили под одной крышей, ночевали в соседних спальнях, ели за общим столом. По большей части он обеспечивал меня, а я занималась благоустройством нашего быта, так что в некотором роде мы всё-таки стали мужем и женой, но супругами, которые старательно избегают общества друг друга. Я даже привыкла носить его фамилию, хотя сочетание «Хейли Саутвуд» поначалу вызывало у меня недоумение на тему «а что это за моя тёзка носит фамилию моего как бы мужа, о, погодите, да это же я».