В рокоте беспокойного моря тонул плавный и нежный гул вечернего леса, растянувшегося по всей длине прибрежной линии. Сосны перешептывались друг с другом, рассказывая легенды и сказки многовековой давности. Яро разрезая волны на части, ветер трепетно нарушал покой лесной чащи, аккуратно задевая ветки, словно истощенные руки древних старцев. До Купера донесся топот копыт по лесной тропе – единственной ленточке, связывающей его земли с остальным королевством. Должно быть, Анхель наконец возвращается с позорного совета. Чертов помощник, который не счел нужным поддержать своего капитана. Как только Купер услышал треск приближающейся повозки, копошащиеся крысы тревоги сменились извержением вулкана, внутренности закипели как в рыбной похлебке, которую кок готовит для команды каждый день. Купер был готов снести своему помощнику кудрявую башку и насадить ее на ветку ближайшей сосны.
Капитан поднялся с бревна и носком сапога затушил еще дымящийся трубочный табак. Он медленно развернулся, размял ноги и двинулся в сторону напрягшегося юнги, который издалека заметил нехороших светлячков, бесновавшихся в глазах капитана, и решил, что тот услышал ругательства. Торбен приготовился получить свою порцию затрещин, но капитана он, естественно, не интересовал. За деревьями уже мелькала приближающаяся повозка. Точнее крытый экипаж. С королевским гербом. Купер застыл в нерешительности, не зная, чего ожидать от приближающегося экипажа: решения всех своих проблем или надгробия от сегодняшнего числа. Торбен жил на корабле меньше года, но хорошо знал эту позу капитана: сложенные на груди руки, широко расставленные ноги и склоненная голова, практически ложившаяся на правое плечо. Это могло значить только одно – надвигается буря, с кислотным дождем и летающими камнями. В такие моменты капитан теряет над собой контроль, и, если попадешь под его мощную горячую руку, переживать стоит только об одном – о ненаписанном завещании. За время недолгой морской жизни Торбена капитан отправил на тот свет троих членов экипажа: младшего командира и двух матросов. Вспыльчивость Купера была редким проявлением, но в моменты ярости его сторонился даже Логан. Логан Рид – лидер местной оппозиции, крепкий канонир-гигант на корабле. Его размеры были по началу самой частой причиной насмешек на жилой палубе, пока Логан не познакомил шутников со своими кулаками. Знакомство с капитанскими кулаками принесло ему лишь выбитые зубы и болезненный укол в чувство превосходства над остальными членами команды. В открытую лезть на Купера Логан все же перестал, но заварил на корабле мятежную кашу, которой кормил своих головорезов.
Тем временем два племенных жеребца уже вытаскивали экипаж на прибрежную линию, увязая в песке и отплевывая клубы густого пара. Тяжело в королевстве найти животных более надменных и заносчивых, чем эти гнедые снобы. В специальных питомниках Цветущей долины аристократы тщательно следят за безупречностью породы, отправляя слабых и дефектных жеребят на сельские фермы или городским извозчикам за символическую плату. Характерные признаки королевского скакуна – сухое, поджарое тело и иссиня-черная грива. В манускриптах, датируемых началом мира, мудрецы рассказывали, что сам Бергалий въехал в столицу верхом на гнедом арабском скакуне. С тех пор их называют королевскими пегасами. Крыльев, конечно, у них нет, но умелый кучер домчит карету, запряженную такой тройкой, от столицы до пиратских земель менее чем за полчаса. Экипаж подъезжал к Куперу все ближе, и по внешнему виду этих гнедых красавцев он понял, что пассажир не очень-то и торопился вернуться домой.