— А этот… живой?
Оставив Иву, Василиса склонилась над доктором Джейкобом. Залитый кровью, израненный и неподвижный, он не дышал. Под головой росла кровавая лужа. Дотронувшись до его руки, Василиса долго ждала, не проклюнется ли биение в жилах.
— Еще жив, — сказала наконец, отпуская его руку. — А лучше бы умер. Не будь его — не родилась бы Тмуторокань. И Хорс бы не погиб тоже.
Она замолчала, думая долго. Мысли путались. Кожу холодила прижатая к груди пластинка.
— Мы больше не вернемся?
Василиса обернулась на полуденницу. В ее взгляде читался страх. Что ответить ей? Солгать? Сказать правду? Но ни лжи, ни правды Василиса пока не знала, и Ива ответила за нее:
— Не вернемся. Некуда возвращаться. Что сделаешь теперь?
— Что должна, — ответила Василиса. — Но сделаю это сама. Ложись спать, Ива. И пусть тебе снятся хорошие сны.
Она помогла полуденнице раздеться, бережно уложила в кокон, где еще недавно спал Джейкоб Хорс. Шнуры оплели ее ласково, скользнули под кожу — Ива даже не поморщилась.
— Говорят, кто доберется до хрустального терема, тот положит начало новым летам, где не будет ни болезни, ни смерти, ни страданий, — прошептала она. — Сметет Триглав старый мир, как сор, ведь Триглав — великий бог, бог над богами, познавший и гибельное искусство Мехры, и лекарство Гаддаш, и огонь Сварга. Ты — великий бог, Василиса. Новый бог. Обещай, что будешь милостива к нам!
— Я обещаю, — ответила Василиса.
Скорлупка над коконом схлопнулась, отрезая Иву от мира. Ее губы дернулись в улыбке, веки закрылись, и Ива застыла — белая и обездвиженная, погруженная в волшебный сон, подобный смерти.
Василиса уронила руки и огляделась.
У порога все так же лежал Джейкоб Хорс.
Пищали невидимые помощники, качая в кровь спящих живительные вещества.
Боги спали и больше не видели снов.
— Вот я и осталась одна, — вслух проговорила Василиса. — А Ирий близко, и в то же время так далеко…
По уцелевшим шнурам прошла дрожь. Мигнули и рассыпались по стенам разноцветные блики.
— Пароль «Ирий» принят, — проговорил кто-то в самое ухо Василисы. Она отскочила, озираясь, но вокруг по-прежнему никого. То говорил кто-то, спрятанный в стенах, и голос этот, похожий на голос Мехры, разносился по всему летучему кораблю. — Доложить о повреждениях?
— Да, — выдавила Василиса, оттирая со лба пот.
— Повреждения составляют двадцать три и одна десятая процентов, — услужливо ответила невидимая Мехра. — Системы фильтрации и подачи кислорода работают без перебоев. Медицинское оборудование не повреждено. Заповедник «Беловодье» поврежден, но живые объекты способны перенести гиперсон и продолжить курс. Сканирование колонистов показало, что за исключением незначительных повреждений они способны перенести гиперсон и продолжить курс. Сканирование неопознанной женщины в криокапсуле показало, что тело не повреждено, способна продолжить курс. Сканирование доктора Джейкоба Хорса показало, что доктор Джейкоб Хорс находится в вегетативном состоянии и продолжить курс не способен. Прикажете продолжить курс?
— Он умер?
Горло сжало.
Пусть это не тот Хорс, которого знала Василиса, но это его тело, его голос, его глаза…
Она опустилась перед ним на колени, провела пальцами по волосам.
— Сканирование доктора Джейкоба Хорса показало, что доктор Джейкоб Хорс находится в вегетативном состоянии и продолжить курс не способен, — повторила Мехра. — Прикажете продолжить курс?
— А если…
Василиса достала из-за пазухи крохотную пластинку. Она была вся испещрена неясными символами, заклепками, черточками. В ней было что-то завораживающее. Что-то, хранящее в себе частичку Якова.
— Прикажете продолжить курс? — настойчиво повторила Мехра, и Василиса ответила на выдохе:
— Да. Продолжить… курс… на Ирий!
Пол под ногами поплыл. Сдвинулись застывшие в окне звезды, и огненный шар дрогнул и будто-то бы стал ближе. В голове у Василисы зашумело. А может, это шумело в утробе исполинского корабля. Облизав пересохшие губы, она хрипло выкрикнула:
— Это не все! Не все! Вот это, — она вытянула сжатую в дрожащей руке пластинку. — Это настоящий Хорс! Я вынула это из его головы! Можно вложить ее обратно?
— Запрос на операцию по внедрению микрочипа принят, — ответила Мехра. — Операция займет час и двенадцать минут.
Василиса вскрикнула, когда под ноги прыснули черные пауки. Приглядевшись, осознала: не пауки, железные твари с множеством лапок-инструментов. Действуя, как единый организм, они потащили тело доктора Джейкоба вглубь медицинского отсека и там, за плотной занавеской, уже невидимые взгляду Василисы, зажужжали, закопошились, затренькали, превращая человека во что-то иное…