<p>
Желтоватая густая дымка, нависшая после дождя, разбегается перед лобовым стеклом по сторонам, точно космическая пыль, а за спиной схлопывается, улепётывая вдаль драконьим хвостом.</p>
<p>
</p>
<p>
Ехать мне в Трайбеку — район господ и бомонда Большого Яблока. Въезжаю на третий ярус Седьмой авеню и выставляю тонировку лобового стекла до уровня сто. За последние десять лет здесь каждую щель оприходовали под долбанутые сверкающие рекламные 3-д голограммы, невозможно сконцентрироваться на дороге. Тут тебе и пердящий мужик, что страдает изжогой, и нездорово счастливая японская семья за рулем нового бюджетного «Глобалика», слюнявый бульдог, прогуливающийся по Таймс-Сквер в шляпе с полями и умном ошейнике. А этот новый ролик Коки, где пятифутовые бутылки, как живые, валятся на тебя косым дождем прямо с неба? Даю на отсечение руку - уже не один ребёнок навалил в штаны с этой рекламы.</p>
<p>
</p>
<p>
После депрессии пятидесятых в страну и город рекой потекли деньги.</p>
<p>
Во-первых, бум производства всяких технологических изобретений, типа нейропротезов, роботехники или продвинутых нейросетей. Молодые корпорации подмяли под себя остальных, став главными и чуть ли не единственными игроками в мире в своих сферах.</p>
<p>
Во-вторых, удачное начало колонизации Марса - выяснили, что жить там вполне можно, нашлась вода, даже какие-то местные энергетические ресурсы, типа газа или нефти, которые приспособились перерабатывать прямо на красной планете для возможности самостоятельного жизнеобеспечения.</p>
<p>
Штаты бежали впереди планеты всей и в первом и во втором случае, поэтому начался новый приток инвестиций и мозгов в страну.</p>
<p>
Муниципалитет принялся отстраивать Мидтаун Нью-Йорка так, что сам дьявол, прогуливаясь сегодня по нижнему ярусу Седьмой авеню, примет ее за преисподнюю. Днем первый уровень обслуживается искусственным дневным освещением и очень даже неплох. Нет, правда, свет прожекторов точь-в-точь подражает погоде за окном, даже пасмурность имитирует, но вечером загораются старомодные фонари с круглыми раскаленными докрасна лампами в жестяных мятых плафонах; по левую руку тянутся дешёвые забегаловки с мерцающими и наполовину перегоревшими неоновыми вывесками столетней давности, справа - риелторы, ломбарды, лавки китайского ширпотреба, а в подворотне за углом запросто встретишь скай-дилера или больного горечью, хоть эта болезнь и считается уделом маргиналов из Ямы. Компании покрупнее переехали на второй ярус Седьмой - железобетонная восьмиполосная улица с небольшими ответвлениями, тоже не сахар, но поспокойнее предыдущей будет. Лучшие из лучших в конце семидесятых забрались на новенький третий уровень Седьмой авеню, по которому сейчас я и мчусь сквозь осеннюю мглу. Вот тут-то не встретишь бездомного и кошелек из кармана не вытянут. Куча полицейских и охранных агентств холят и лелеют эти места. Бутики, рестораны, офисы - все напичкано деньгами, пафосом и шиком.</p>
<p>
Одновременно с возвышением улиц надстраивают и здания вдоль дороги: пятьдесят этажей со вторым ярусом, ещё пятьдесят с третьим. Если стоя на первом ярусе решите заглянуть наверх, солнечного света все одно не увидете - только бесконечные стержни из темно-синей стали, закованные в холодные стёкла. Уже несколько улиц города обзавелись вторым и третьим ярусом. Недавно дали добро «поднять» Бродвей. Общественность долго боролась против модернизации легендарной улицы, но лоббисты хорошо знают свое дело.</p>
<p>
</p>
<p>
Выезжая из Мидтауна в Нижний Манхэттен, будто врываешься в открытый космос: кольцо из высоток схлопывается позади, и сменяется невысокими элитными апартаментами ручной кирпичной кладки; вечернее небо тянется снизу вверх оранжево-сиренево-чёрным полотном, и в самом верху уже пляшут в небе звёзды.</p>
<p>
</p>
<p>
На подъезде к парадным воротам поместья Фреев я разминулась с кортежем из двух вороных внедорожников и фургона. Ребята из НИМБ мчались по узенькой извилистой дороге во весь опор, словно ошпаренные. Наверняка, подоспели на место первыми и запустили свои ручонки в каждую щель.</p>
<p>
</p>
<p>
Жилище Фреев можно кратко охарактеризовать - дворец. Вдоль гранитной ограды на парковке выстроилась елочка из тачек фбровцев, администрации и, видимо, шишек корпорации Фрей Энтерпрайзес . В углу грустил старенький «Глобалик» ребят из моего отдела. По краям парковки за приезжими наблюдали то ли каменные Аполлоны, то ли Геркулесы.</p>
<p>
</p>
<p>
Дворецкий встретил меня при входе и проводил к кабинету, где нашли труп. В дверях я наткнулась на Ларри Хопкинса и Эмиля Пуатье. Первый потерял волосы во время конфликта в восточной Европе, второй — нарцисс французского пошиба, чересчур много внимания уделяет своей шевелюре. Инь и ян, ей богу. Признаюсь, волосы у Пуатье действительно шикарные: длинные, лоснятся, и, вроде не секутся кончики. Ребята, как обычно, валяли дурака и травили байки:</p>
<p>
- Саманта, тебя тут все заждались.</p>
<p>