— Старший лейтенант Ходареченков. Слушаю вас, товарищ майор.
Начальник штаба говорил деловым тоном, торопливо:
— Сергей Николаевич! В ущелье, где ты сейчас находишься, возможность для посадки вертолета есть? Где-нибудь поблизости от вас?
— Грубо говоря, только теоретическая возможность, товарищ майор. Лопасти едва-едва смогут провернуться. Ущелье узковатое. Лучше бы не рисковать — промахнуться легко.
— Предложения?
— Перед воротами ущелья хорошая площадка для посадки. Я пошлю туда отделение. Пока вертолет будет лететь, а это не менее сорока минут, отделение пешком доберется. А бегом тем более. Мои ребята шустро бегают.
— Договорились. Сколько, говоришь, у главной галереи боковых проходов?
— Шесть. Два отдаленных, а четыре прямо по центру.
— Значит, у тебя правильная карта. Совпадает с моей. Высылаю тебе шесть огнеметов «Шмель-М». На каждый проход по одному. Сожги этих чертей к их матери. Пусть узнают, как простые селяне себя в огне чувствовали, о чем дети перед смертью думали…
— Понял, товарищ майор. Высылаю отделение. Конец связи?
— Как выполнишь, прикончишь их, доложи! Конец связи.
Я сразу подозвал к себе командира второго отделения младшего сержанта Виталия Абакумова, приказал взять пятерых бойцов и бегом отправиться к воротам ущелья, встретить там вертолет, получить огнеметы и так же бегом доставить их во взвод.
— Вертолет, видимо, придется немного подождать. Бегом! Марш!
— Понял, товарищ старший лейтенант. Работаю…
Младший сержант Абакумов, хотя по своей спортивной профессии был вовсе не бегуном, а мастером спорта по боксу, имел во взводе самые быстрые ноги и умел при необходимости бегать быстрее легкоатлетов. Даже в полной экипировке.
Абакумов со своей группой вернулся в расчетное время. Бегал он, конечно, быстро, но в этот раз бежал не один, и бойцы взвода сдерживали скорость младшего сержанта. Хотя он взял с собой лучших бегунов, а вовсе не лучших стрелков и не лучших «рукопашников». Тем не менее я считал, что нам спешить некуда, и потому нетерпения не проявлял.
Дальше все шло прозаически просто. Противника мы не видели, значит, ужасаться его жуткой жареной смертью не могли и осторожно, выставив вперед саперов, поднялись до первой, главной галереи. Оттуда можно было уже сжигать все содержимое боковых галерей.
Огнемет при всей своей простоте, в отличие, скажем, от того же гранатомета, все же требует более уважительного отношения к соблюдению мер собственной безопасности. И потому первым огнеметчиком я назначил штатного гранатометчика взвода ефрейтора Лутченко, вторым назначил себя, как человека во всем ответственного и имеющего опыт применения огнемета, пусть и в учебных стрельбах. Третьим стал мой замкомвзвода старший сержант Слава Петрушкин. Ну и оставшиеся три тубы я вручил без торжественной обстановки командирам трех отделений взвода: сержанту Собакину, младшему сержанту Абакумову и младшему сержанту Котенкину.
Кстати, у меня иногда спрашивают другие офицеры, как во взводе уживаются сержант Собакин и младший сержант Котенкин. Я отвечаю просто: «Как кошка с собакой. У меня в доме, например, кот с собакой друг без друга жить не могут, даже спят обнявшись. Сержанты, правда, не обнимаются и спят по отдельности, но дружат».
Такой ответ снимал все дополнительные вопросы. А вообще, у нас во взводе на внутренние отношения никак не могут повлиять ни фамилия человека, ни национальность, ни вероисповедание, ни внешность. Мои бойцы со смертью встречаются слишком часто и потому не обращают внимания на те мелочи, которые мешают им чувствовать себя боевой единицей, сами надеются на подстраховку того, кто идет рядом, и в свою очередь страхуют товарища.
Мы заняли позиции в главной галерее. Внутривзводная связь комплекта экипировки «Ратник» позволяла мне отдавать команды даже вполголоса. Весь остальной взвод я отослал ниже по склону и приказал сдвинуться в сторону.
Дело в том, что карта показывала только в трех из шести боковых галерей наличие подземных залов. Один из них был даже с собственным озером, содержащим запас питьевой воды. Три же боковые галереи, хотя и были продолжительными, все же никуда не вели. То есть завершались тупиками.
Была вероятность «обратного удара», когда после взрыва огненная смесь двинется в обратную сторону, в ту именно, где встретит наименьшее сопротивление. И может, не успев сгореть полностью, выбросить часть пламени из входа. И даже выбросить достаточно далеко, в само ущелье.