- Довольно, - неожиданно сказала она, - иди ко мне.
Я с сожалением оторвался от такого вкусного источника и склонился над ее лицом.
- Не для того я пришла к тебе сегодня.
- Неужели? - удивился я, - чаще всего ты приходишь, что бы предаваться самым порочным удовольствиям.
- Не в этот раз. Дай, - она протянула руку, и я вложил в нее лезвие.
- Ты помнишь, как мы познакомились?
Я с непониманием смотрел на нее.
- Помню. Я стоял возле метро, а ты попросила сигарету. Когда я доставал пачку, вместе с ней достал упаковку лезвий. Ты увидела это, и мы разговорились.
- Да, все было именно так, - улыбнулась она, - А помнишь, о чем мы говорили?
- О том, что жизнь не имеет смысла, - теперь уже я улыбнулся.
- Да... Ты рассуждал об этом с завидным энтузиазмом. Но суть не в этом. Вспомни, что мы делали все это время. Мы ходили по этому миру в поисках чего то, но сами не знали чего. Но ответ на все вопросы все это время лежал у нас в кармане. Он лежал у тебя в кармане в день нашего знакомства.
Я молчал.
- Я знаю, как открыть дверь, потому что-то нашла ключ, и ты тоже узнаешь.
- А за дверью мы увидим разгадку самой величайшей загадки, которая может как и превзойти наши ожидания, так и оказаться банальной
- Я помню, когда ты сказал это. Когда мы смотрели вниз с крыш наших домов.
Я тоже это помнил.
- Но это все дела давно минувших дней. Я хочу сказать, что нас ждет совершенно новая жизнь, которая не будет банальной. Я уверена, что тебе понравится.
Она смотрела мне в глаза, словно гипнотизировала. Потом резко повела рукой и вспорола себе горло лезвием, и оно разошлось широкой зияющей раной. Мне в лицо брызнула кровь, а потом она полилась потоком на ее обнаженную грудь. А почему бы и нет, подумал и прижался губами к разрезанной шее и стал пить ее кровь большими глотками. Я прижимал ее тело к себе и чувствовал, как с кровью, в меня входит ее жизнь.
Это была замечательная романтическая сцена в тусклом желтом свете. Это была красивая смерть, о которой она всегда мечтала, и я мог бы насладиться этим моментом и навеки запечатлеть ее прекрасное лицо в своей памяти, мог бы обратить свой взор на картины, которые пронеслись перед глазами - это были картины вместе проведенного времени, которое разбавляло собой мое существование, и которое заставляло верить меня, что я живу в чудном мире, а не в канализационной трубе, полной дерьма. Так все и было бы, но ее горячая кровь не дала остынуть моему желанию, которое горело во мне с того момента, как я услышал стук в дверь. Насколько бы глубоким философским смыслом не обладал этот момент, я мог думать только о ее теплом теле.
Мертвая девушка не скажет « нет ».
Я раздвинул ей ноги и быстро ввел в нее свой до боли наполненный кровь член. Ее кровью, как мне казалось. Я трахал ее, как никогда не позволял себе, не смотря на все ее уверения, что я могу делать все, что захочу. Я трахал ее и из моей груди вырывался вой полный тоски и злобы. А когда мое тело свела судорога и волна удовольствия прошлась по каждой моей клетке, я лег возле моей мертвой знакомой, прижал ее к себе и закрыл глаза.
Мы уснули на мокрых от крови простынях. Она обрела свой покой, которой искала, а мне еще предстояло его найти. Но перед этим, я должен кое-что сделать, свое самое последнее дело, которым поставлю точку в своем существовании. Моя знакомая дала мне ключ, и все, что мне оставалось сделать - это открыть дверь.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Мое самое любимое время года это осень. И не только потому, что оно самое красивое из всех, не только потому, что красно-желтые листья настраивают меня на романтический лад, но и потому, что у меня, как и у всякого, кто ходил в школу есть некий условный рефлекс. Он заключатся в том, что любой ученик или студент каждый год дает себе клятвенное обещание начать новую жизнь с первого сентября. И он действительно верит, что уж в этом году он не будет пропускать занятий, будет аккуратно вести конспекты, будет делать домашние задания, черт бы их побрал! Но как каждый успел заметить, если в предыдущий год он слыл отменным раздолбаем, то в последующем ничего не изменится.
Точно так же, как и все остальные, я верил в начало новой жизни и прикладывал все усилия, что бы она началась. Но на сегодняшний день, я помню лишь то, как одна неудача следует за другой. Я помню свою жизнь, как одно большое сокрушительное фиаско. Те ничтожные успехи, которыми судьба одаривала меня, теряются во мраке, который иногда становится таким непроглядным, что я перестаю видеть окружающий мир. Безусловно, у меня, как и у всех, горел огонь, но он давно погас, и не найти даже тлеющих углей том пепле, из которого теперь состоят мои мечты.