В этом мире люди размножались при участии двух видов. Люди одного вида не могли размножаться. Да и их любовные отношения порицались в этом мире. Поэтому первая реакция человека была агрессивная, да такая, что демон почувствовал настоящую человеческую нестерпимую боль, показавшуюся ему истинным наслаждением. Он долго лежал с подбитым глазом на полу, боясь даже встать, чтобы не отвадить боль. А потом он рассказал всё. Лежал на спине, не глядя наверх, с прикрытыми глазами и легко рассказывал о паразитах, убитых им, о настоящем мироздании, о Свете и Тьме.
Рассказывал он долго, с закрытыми глазами, пока не почувствовал что-то неладное. Пришлось забыть о боли, открыть глаза и увидеть потемневшего от чувств Славу. Совсем потемневшего. От огонька света не осталось ничего. И пустым это место не осталось. Ведь на место яркого света приходит чаще страшная тьма. Тьма. Такая, что на мгновение демон даже подумал, что встретил своего сородича. И тогда он просто исчез перед человеком. Способности запрещено перед ними показывать. Но тогда о правилах демон не думал.
Слава имел полное право выстрелить в демона, да и то он оказался слишком добрым, раз выбрал спасительную пулю из святого дерева. Именно такими очищают еще не пропащих демонов, превращают их в людей, еще не определившихся, с пустотой в душе, которая всегда может стать и светом, и тьмой. И в Славе, даже когда он выстрелил, пустил пулю в живое существо, огонь света горел ярко и не собирался потухать.
***
На опушке леса было спокойно и мирно. Все отдыхающие наверняка забрались в глубь леса, спрятались там от города, или просто отдыхали где-то в другом месте. Здесь же никого не было, кроме большой каменной статуи авторства неизвестного скульптура.
Каменный мужчина стоял прямо на траве, которая была ему по самую щиколотку, расстегнута была куртка на нём и руки были широко разведены в сторону, словно хотел он кого-то обнять. Удивительно живая улыбка сияла на его лице, словно в подтверждение этой теории. Никто не знал, откуда эта статуя тут взялась, однако никто и убирать её не торопился. Иногда с ней фотографировались. Иногда проходили мимо. Всякое бывало. А еще тут часто был странный человек.
И в этот прекрасный день он тоже оказался здесь. Чёрные смоляные кудри неряшливо падали на плечи, одежда была несколько помята, кеды в грязи, а в глазах была какая-то странная мечтательность. Он медленно подошёл к статуе, остановился в паре шагов и пробормотал:
— Ты тут до сих пор стоишь…
Он чуть прищурился, оглядывая каменного мужчину. А потом вдруг выдохнул тяжело и произнес:
— Ты… твоё мертвое тело… стоит тут, пока к тебе подходят люди, фотографируются, они же ничего не знают.
Статуя была внимательным слушателем, не перебивала, не ёрзала на одном месте, взгляд не отводила. Слишком прямой взгляд для бывшего демона. Они же такими не бывают, верно?
А потом Слава вспомнил, как этот парень лежал на земле, глупо улыбался и спокойно рассказывал о том, как убил сначала его девушку, затем родителей, после нашел начальника, лучшего друга, хорошую подругу… а потом сказал, что они всего лишь были паразитами, которые были недостойны жить. Родители, верные друзья, его настоящая любовь… или… до какого-то момента он ведь чувствовал себя загнанной лошадью, а потом в его груз наложили столько мешков с камнями, что он не выдержал и скинул их все. И оказался удивительно свободным. И ни к кому не оказался привязан, мог бы в любое время улететь в небо воздушным шаром, если б его не схватил странный парень.
Это была неправильная дружба. Слава это понял вместе с жарким поцелуем, которого не должно было быть в его жизни… в прежней точно. Но он произошёл и что-то горячее тогда почувствовал в самом себе парень. Желание? К другому парню? Что за чертовщина? Он такого даже с девушкой своей не ощущал, а тут такое… слишком страшно было тогда Славе. А потом этот парень рассказал спокойно, что приложил руку к смертям всех его близких, порвал буквально все ниточки, за которые он держался на этой земле.
А потом выстрел. Выстрел, после которого мелькнула дурацкая и глупая мысль. А вдруг этот демон был прав?
Медленно Слава положил руку на плечо статуи. Холодный камень. И ничего больше. Тогда он сделал выстрел, о котором толком и не подумал. Это ведь было так логично! Он убил всех его близких, он зверски издевался над ним, он заслуживает стоять камнем вечность. Но сейчас он стоял перед статуей человека… не-человека с широко раскинутыми руками, готового умереть за свои грехи, и при этом любившего его. Ведь иначе не было такого яркого желания, иначе бы он не уничтожил всех паразитов…
Тогда он не знал, в кого толком стрелял. Наверно, в своё неопределенное будущее, для которого потребовалось уничтожить все прошлое.
— Я же одержим тобой, чертов демон, — проговорил сквозь зубы Слава.
Он опустил голову, не в силах посмотреть в каменные глаза демона. А еще он чувствовал прикосновение камня, а не того самого человека, в которого когда-то выстрелил почти без колебаний.
Если бы сейчас Слава мог бы вернуться в прошлое, он бы встал грудью между демоном и дулом револьвера. Он бы не допустил такого.
Слава наконец поднял голову и увидел каменные глаза без всяких эмоций напротив. Страшно. Он чуть всхлипнул и положил голову прямо на плечо статуи, зажмурил крепко глаза, чтобы ни одна слеза не вытекла, чтобы не видеть последствия своего поступка. Если бы он только подумал…
— Чертовы пули! — проорал он во всю мощь легких.
***
— Пули не знали в кого их стреляли, в полете кричали - “Прости”.
Ярослав легко перебирал струны своей верной гитары и тихо напевал песню, которая только что пришла ему в голову. Определенно, это был дар свыше — гениальная песня, о которой будут вспоминать веками. Он продолжал потихоньку напевать её в полном одиночестве, сидя у каменной статуи.
— Если б мы знали в кого нас стреляли, конечно б пытались спасти…
Он еще немного поводил пальцами по гитаре, прежде чем поднять голову к звездному небу. Почему-то ему захотелось это сделать. Возможно, это был голос свыше. Даже вздрогнул на мгновение, прежде чем не проговорить тихо:
— Странно… похоже на сожаление, печаль и… — он чуть прищурился, глядя на звезды, —… наверно, это одиночество. Да.
Он поднял голову на собственную статую, выточенную из камня. Когда-то давным-давно что-то с ним произошло настолько удивительное, что это отразилось в камне. А что… вспомнить парень никак не мог.
— Ярослав… — протянул парень, глядя на свое каменное лицо, — Яро… Слав… Слава…
На мгновение что-то изменилось в лице каменном, словно сверкнуло что-то. Парень живо вскочил на ноги и внимательно оглядел статую. И увидел аккуратные мокрые дорожки на щеках. Он осторожно провёл по этим каменным и почему-то тёплым щекам рукой и пробормотал:
— В самом деле, словно что-то я не успел сделать и теперь сильно об этом сожалею… как же странно.
Он вытер каменные щеки и пропел снова эти строчки свыше:
— Если б мы знали в кого нас стреляли, конечно б пытались спасти…
========== Мальчик, который смотрел вслед поездам (джен) ==========
Комментарий к Мальчик, который смотрел вслед поездам (джен)
моё любимое.
Синее до кобальтового оттенка небесное полотно чуть запачкалось серыми перистыми пятнами. Равнодушное солнце улыбается фальшиво всем, всем, всем. И две железные линии уходят в незнакомую даль, пронзительные линии, поперек них все в дырках доски. Камни пахнут мочой, разводы на них ржавые.