— Да ладно, — недоверчиво прогудел Игорь, — Хуже, чем сейчас быть уже не может.
— Ты думаешь? А я считаю, что может! Если бы применялись не микро и мини заряды, а мегатонные ракеты, и если бы долбили они, как планировалось сначала, по атомным электростанциям, то наш мир просто не оправился бы! То, что мы наблюдаем сейчас — это всего лишь бледная тень того, что могло бы случиться, если бы ядерная война продлилась хоть на день, вместо тех самых страшных четырех часов! Или если бы применялись более мощные заряды! Мы бы с тобой уже тут не разговаривали. Нет, конечно, нас бы не убило. По крайней мере пока, но бегали бы мы с тобой сейчас в звериных шкурах с дубинами, и охотились на саблезубых лосей…
Игорь в ответ на эти слова вдруг расхохотался, закидывая голову и хлопая себя по коленям широкими ладонями.
— Лосями, говоришь? Саблезубыми, говоришь? Ха-ха-хы-хы, ой не могу-у-у!
— Да чего ты ржешь-то? — удивился Саня, не понимая, то ли ему обижаться, то ли подхватить смех.
— Блин, мужики, вы не поверите, хи-хи, меня так называли раньше! Это же я сейчас такой здоровый и раскачанный, а когда морпехом первый раз в Чечню попал, так совсем дохлый был и нескладный по виду, ну чисто лосенок.
— Это кто же тебя так назвал-то? И почему саблезубый? — Илья заинтересованно улыбнулся.
— Да чехи и назвали, кому же еще, — Игорь снова стал очень серьезным, — Понимаешь, тогда сложилась очень странная, парадоксальная ситуация…
… тогда в Чечне сложилась парадоксальная и совершенно нелепая ситуация. Пока российское правительство «договаривалось» о мирном решении проблемы с полевыми командирами «свободной Ичкерии», все боевые действия были временно приостановлены, но неопределенность ситуации потребовала того, чтобы войска оставались в полной готовности к любым неожиданностям.
Доходило до смешного! На расстоянии нескольких сотен метров друг от друга, почти как во время Второй Мировой Войны, окопались морпехи и чеченские боевики, которых иначе как «чехи», никто не называл. Окопались и смотрели друг на друга в прицел, потихоньку скисая от всепоглощающей скуки. Изредка какой-нибудь идиот то с одной, то с другой стороны, спятивший от безделья, начинал палить в сторону противника. Противник вяло отвечал, потом стрельба сама собой прекращалась и все возвращалось на круги своя. Через две недели такого одуряющего ничего неделания, кто-то предложил врагам (Игорь забыл кто именно — чехи морпехам или наоборот) устроить небольшое… как бы это назвать? Соревнование? Развлечение? Игру?
Правила ее были просты — воюющие стороны оставляли в окопах оружие и сходились на нейтральной территории, а потом просто устраивали друг с другом драку. Ну или бои без правил, кому как нравится, пусть так и называет. Но в отличие от легендарного Восьмиугольника, дрались куда серьезнее. Иногда, по согласию сторон, дрались на ножах. Так… развлечение здоровых и профессионально подготовленных убийц. Нет, друг друга старались покалечить, но ни в коем случае не убивать иначе все могло кончиться совсем непредсказуемо.
Игорь тогда был высоким, но нескладным молодым человеком с простодушной улыбкой и большими, похожими на лопухи ушами. Да, высокий, да, нескладный, но после первой же схватки с бывалым бородачом-чехом, боевики поняли, что парень далеко не так прост, как кажется на первый взгляд — все же в морской пехоте умеют делать настоящих бойцов!
— Рэзкий, слюшай! И удар тяжелый, так медведь лапой бьет. Тигр так бьет! Нет, так лось бьет, копытом! — чех аккуратно потрогал наливающуюся красным скулу, — Хочу с тобой потом еще драться!
Чеченцы делавшие небольшие ставки на исход боя, разочарованно отдавали проигранные сигареты морским пехотинцам, а те в свою очередь, хлопали Игоря по плечу:
— Силен, брат! Ну, силен! Исмаила вон даже замкомвзвода побить не смог, а у тебя получилось! — похвала была явно заслуженной. Даже верзила замкомвзвода ободряюще улыбался, довольный своим подчиненным.
Вот за такими нехитрыми развлечениями и проходила служба в горячей точке. Некоторое время Исмаил залечивал синяки и не совался в драку, да и Игорю тоже досталось, хотя он и победил, но, спустя неделю, противники снова сошлись на поле.
— Эй, лось! — жизнерадостно закричал Исмаил, — Будем драться?
— Будем, будем! — согласился Игорь и повел плечами для разминки, — Эй, Исмаил! Готовь вторую щеку, я сегодня туда бить буду!
С обеих сторон раздался смех в ответ на шутку и подначки противников:
— Ну что, орлы горные, снова ставки на своего делать будете? Опять же проиграете!
— Э-э-э, ти нашего Исмаила не знаишь! Он хорошо готовился, вашему лосю сегодня больно будет!
Исмаил вышел на середину круга, подождал Игоря и с легкой усмешкой сказал:
— Слюшай, чего мы как дети, на кулачках, да? Может, давай по-взрослому? — чеченец скользнул рукой по бедру и откуда-то сзади и сбоку плавно достал нож. Большой, охотничий нож. Игорь вдруг подумал, сколько же жизней на этом ноже? Скольких проклятый чех убил этим широким клинком? Почему-то его обуяла ярость, которую он едва смог сдержать. Игра перестала казаться Игорю забавной:
— По-взрослому, говоришь? Ну, давай тогда по-взрослому… — сухо сказал Игорь и достал свой армейский штык-нож. Кто-то может сказать, что эти ножи плохие и неудобные, но это только тот, кто не умеет с ними управляться. Этот же образец армейского штык-ножа был очень ухожен и заточен не хуже бритвы, а еще он был тяжелее любого охотничьего ножа. В умелых руках это многое значит…
Исмаил торжествующе улыбнулся и повернулся к своим:
— Он согласен! Сегодня у нас крупная игра.
Да уж, крупнее некуда. До Игоря вдруг отчетливо дошло, что сегодня из этой игры живым выйдет только один. Детали того боя как-то уже скрасились временем, но Игорь помнил то странное ощущение, когда в твою плоть входит холодный нож, раздвигая кожу, потом хорошо натренированные мышцы, и как потом вяло течет кровь из раненного плеча… потом бедра…
Исмаил оказался очень умелым воином и первым открыл счет, играюче порезав своего соперника. Эти первые резанные раны были не опасны, но очень неприятны, из-за них и постоянной горячей ноющей боли приходилось беречь раненые конечности, а значит терять в скорости и промахиваться.
Третья отметина оказалась уже серьезнее, улучшив момент, чеченец резко махнул снизу вверх и ножом, который держал обратным хватом, рассек Игорю на груди полевую куртку, нижнее белье и мышцы. Рана была глубже предыдущих и существенно болезненнее. Морпех понял — с ним играют! Уверенный в своем превосходстве Исмаил белозубо скалился и поигрывал оружием, иногда оглядываясь назад, но своих. Злость и обида поднялась в душе Игоря, ураганом сметая страх и боль и заставляя его думать. Надо было что-то предпринять, как-то обыграть этого самоуверенного ублюдка.
Шипя и постанывая, Игорь сделал пару шагов назад и упал на одно колено. Штык он уронил рядом с собой на потоптанную траву и разорвал воротник своего камуфляжа, чтобы оценить серьезность ситуации. Позади Исмаила взвыла толпа, по их мнению, дело двигалось к своему завершению и победитель был предрешен. Разведя руки в мнимом недоумении и якобы сожалении, Исмаил повернулся к морпехам и крикнул:
— Ну, что? Исмаил не проигрывает, Исмаил всегда побеждает!
В ответ на эти слова Игорь только усмехнулся и как можно незаметнее подобрал штык с земли. Взял он его за лезвие.
Когда чеченец стал медленно, всё так же раскинув руки, поворачиваться в сторону уже поверженного, но пока не добитого врага, Игорь всего себя свел в единое движение — вставая с колен и прыгая вперед, он занес для броска руку с зажатым в ней штыком и с гортанным выкриком метнул его вперед.
Удар оказался чудовищным по своей силе. Даже в детстве Игорь всегда был силен, а уж в армии из него сделали настоящего солдата — бросок оказался очень удачным, штык попал в правую сторону тела, чуть ниже груди, погрузился на всю длину и там, между ребер застрял. От сильного удара чеченца швырнуло на землю, он упал и на несколько секунд затих, шокированный резкой болью. То, что нож пробил ему легкое почти до самой спины, было понятно даже неспециалисту, а уж чеченцы такими не были. Над местом схватки повисла мрачная, удивленная тишина.