Я остановилась, резко развернулась в сторону учебного корпуса и отправилась за правдой.
Запала моего хватило ровно до кабинета преподавателя, у самой двери я застыла, отчаянно продумывая, что сейчас скажу, как только увижу Николсона. Мыслей на этот счет у меня было много, беда только в том, что я не могла надолго остановиться ни на одной из них. Конец моим мучениям положил странный шорох в коридоре, я оглянулась и увидела под столом своего мохнатого знакомого, который как обычно что-то ел.
Домовой махнул лапой, я отрицательно замотала головой, не до него мне сейчас! Но он не успокоился и снова позвал меня.
Я тяжело вздохнула, ну вот не даст же сосредоточиться! Пришлось отойти от двери и подойти к столу.
— Ну, чего тебе?! — спросила у него недружелюбно.
Домовой приложил мохнатый палец к губам, показывая, чтобы я молчала, а затем снова махнул лапкой, мол, давай ближе.
— Куда?! — возмутилась шепотом.
— Сюда, — пробурчал этот вредный коротышка.
Я огляделась, никто ли не видит? И полезла к нему, возмущаясь, правда, только мысленно: «Вот дожила! Это же надо, взрослая, умная студентка, а иду на поводу у мелкого существа непонятного происхождения». Но открыть рот и высказаться вслух не посмела из-за близости профессорского кабинета.
Как только я оказаться под столом, дверь кабинета распахнулась и оттуда вышли преподаватель и аспирант. Вот честное слово, на пару секунд бы раньше, и стыда было бы не избежать! А теперь я вынужденно затаилась в уголочке и даже, по-моему, дышать перестала, только бы не выдать себя и не попасть в неприятное положение! Рядом со мной хитро поблескивал глазками этот маленький вредитель, из-за которого я только что опять чуть не испортила себе характеристику.
— Я рад, что у тебя все получилось! — раздался где-то надо мной голос господина Говарда Томпсона.
— Это оказалось несложно! — хвастливо ответил его помощник, — Я давно научился, как очаровывать таких, как она. Девчонка глупа и доверчива! Уверен, уже через пару свиданий она будет бегать за мной собачонкой и выполнять любые команды.
— Молодец! Ты как всегда на высоте, а эта простолюдинка, эта дешевая кукла скоро окажется в нашей власти! Но не забывай, мой мальчик, что она должна согласиться на все. Понимаешь, на ВСЕ! — подчеркнул профессор.
— Не волнуйся, Говард, я прекрасно знаю, как это важно, и не только для меня.
— Обещай ей все: деньги — если потребуется, любовь — если она ей нужна, власть — если ее это интересует, ври сколько нужно. Нам важен лишь результат.
— Я знаю! — недовольно произнес Николсон, — Не стоит лишний раз поучать меня.
— Простите, ваша светлость! Я все время теряю субординацию в этой академии.
— Да уж постарайся не забывать о ней, — властно сказал молодой человек.
О чем они говорили потом, удаляясь от меня все дальше и дальше, я уже не разобрала, но и того, что услышала, было предостаточно. Теперь ничто не мешало понять: я ошибалась, а противное дерево оказалось право. На душе было горько и пусто, еще одно разочарование, еще одна ошибка. Одинокая слезинка скользнула по щеке. Мохнатик жалостливо вздохнул и мягкой лапкой смахнул ее. Я осторожно на четвереньках выползла из своего укрытия, поднялась, отряхнула платье.
Ну, как я только могла подумать, что самый популярный парень в Академии просто так обратит на меня внимание?! Плечи сами собой опустились, голова поникла. Волна жалости к самой себе накрыла с головой.
Внезапно меня снова дернули за юбку. Посмотрела: опять домовой шалит.
— Натка, перестань страдать! Посмотри лучше, как в таких случаях держаться нужно!
И махнул лапкой куда-то в сторону. Я глянула туда и увидела призрачную даму. Она стояла рядом, прямая, стройная, подбородок гордо приподнят! Я вздохнула глубоко, тоже выпрямила спину, и затем мы обе поплыли по коридору.
Этой ночью я долго ворочалась в постели, обдумывая таинственный разговор Николсона и господина Томпсона. То, что речь шла обо мне, я ни капли не сомневалась, но вот остальное звучало очень странно.
И только одно я понимала четко: им от меня что-то нужно, при чем очень сильно. «Вот бы узнать больше», — думала, сожалея, что не услышала в этот вечер всех подробностей. Почему-то веяло от их разговора какой-то неясной, но все же опасностью, и это немного пугало. Хотелось посоветоваться с кем-нибудь близким, понимающим, но такого человека, увы, рядом не было. Дана и Мэйна наверняка поднимут на смех и скажут что-нибудь на счет чересчур бурной фантазии, а кроме них в академии я больше ни с кем близко не сошлась, писать же или звонить домой я не собиралась. В небольшом городке, из которого я приехала, у меня не осталось никого настолько родного, кому бы я смогла довериться. А потом мне в голову внезапно пришла мысль: «Стоп! У меня же есть странное, необычное, разговаривающее дерево, которое сто процентов поверит мне, потому что еще сегодня вечером предупреждало и про этого аспиранта, и про его лживые чувства, и про наши ненастоящие свидания». Успокоенная найденным решением, я наконец смогла заснуть.