Я тут же схватила его и уставилась на отражение. Протерла глаза и снова уставилась, потом снова протерла глаза и… ну понятно, что произошло дальше — так процедура повторялась несколько раз, а я все еще не могла прийти в себя. Крючковатый нос, безобразный шрам на пол лица, какие-то серый волосы.
— Что это?! — наконец очнулась и ткнула пальчиком в этот кошмар.
— Служанка Наталиния, — серьезно проговорил этот гад и только искорки в глубине глаз выдавали, как же он сейчас веселиться.
— Я спрашиваю, почему ты сделал меня такой страшной? Неужели нельзя изменить внешность как-нибудь по-другому? — бушевала я.
— Ну, хочешь тогда бороду прирастим? — усмехнулся Ар.
Вот ему все хиханьки да хаханьки, а мне даже смотреть на себя тошно.
— Нет, — мрачно проговорила в ответ, водя пальчиком по неровным краям огромного рубца.
— Принцесса моя, все это — не моя прихоть, — вздохнул мужчина, — Все служанки в башне действительно выглядят очень уродливо.
— Но почему?
— Причин несколько, — ответил он и стал пояснять, — Во-первых, любовницы Теулсуне, мечтая как можно дольше оставаться на вершине местного Олимпа, таким образом избавляются от конкуренции, во-вторых, на фоне дурнушек, как ты и сама понимаешь, их красота кажется еще ярче, доказывая и фавориткам, и их божественному любовнику, что он не прогадал с выбором.
Я кивнула, понимая и принимая его объяснения.
— Так вперед, птичка моя! Твой полет начинается прямо сейчас!
Вот этого-то я и боялась…
Глава 14
Уже несколько дней я работала служанкой у Прекрасноликой Даринии. Молоденькая, худенькая, но всегда разодетая пестро, словно райская птичка, она действительно отличалась редкостной красотой. А еще казалась немного наивной и совершенно безобидной, но совсем скоро я поняла, что это не так, и любые мелочи в ее части башни не обходились без пристального внимания хозяйки.
На днях ко мне в комнату залетела испуганная Сателлиния и заметалась, в отчаянии, заламывая руки.
— Что случилось? — испуганно спросила у нее.
— Все пропало! Все пропало! — горестно стонала служанка, всхлипывая и глотая слезы.
— Ты можешь объяснить толком, что произошло?
Спокойно выдержать эту истерику было очень сложно.
— Представляешь, я случайно вплела в прическу Прекрасноликой жемчуга, которые хозяйка никогда на встречу с Ним не надевает, — прошептала девушка.
— И что?
— Мне конец! — всхлипнула Сати.
Я пожала плечами, попыталась ее даже успокоить, хотя причину истерики посчитала в высшей степени надуманной. Какого же было мое удивление и возмущение, когда в тот же день Дариния велела пороть плеткой бедную девушку. А все мы стали немыми свидетелями столь ужасающего зрелища, что у меня волосы на голове стали дыбом, а сердце сжалось от сострадания. Сати приказали принести плетку. Девушка опустила голову и послушно поднесла ее леди Антонии, старшей над слугами. Затем с ее спины содрали платье и велели лечь на длинную деревянную скамью.
«Это все просто кошмарный сон», — подумала, с ужасом глядя на Сати. Странно, но она сейчас казалась светлым пятном, вокруг которого, словно живая, пульсировала тьма. Мне стало не по себе, а по коже поползли мурашки.
Наказанная не сопротивлялась, но я видела, как по ее бледному личику бегут слезы. Антония резко замахнулась, в ее руках плетка взвилась как черная гадюка, и опустила ее на беззащитную служанку. Я заметила, как вздрогнула спина, и на месте удара тут же появилась длинная узкая полоса мертвенно-бледного цвета, края рассеченной кожи разошлись, словно рваная бумага. Сати вскрикнула. Внезапно из тьмы выскочило какое-то странное существо, похожее на черный бесформенный комок шерсти, и радостно заплясало вокруг, попискивая от восторга. «Что это?!» — испуганно подумала, глядя, как оно словно принюхивается к чему-то. Затем плетка взвилась еще раз и попала по новому месту, появилась свежая рваная рана, белесая, с неровными краями. Существо снова радостно запищало. А мерзкая гадюка взвилась в третий раз и, словно перечеркивая следы от предыдущих ударов, оставила новую отметину на теле девушки. На этот раз на коже выступили мелкие алые бисеринки, а на плетке остались кровавые разводы. Я видела, как черный комок подскочил к этому отвратительному орудию наказания, высунул длинный тонкий язык и слизнул ярко-красные капли, затем довольно взвизгнул и снова спрятался во тьму. Между тем плетка снова и снова взвивалась над девушкой. Несколько раз я порывалась бросится к Антонии и вырвать из ее рук эту гадость, но служанка рядом крепко вцепилась в меня. «Не смей! — шептала она, — Стой!» А существо во тьме все повизгивало и похрюкивало от удовольствия, как-будто наслаждалось неприятным зрелищем.