После танцев Теулсуне предложил продолжить празднование, и тут же среди приглашенных замелькали слуги с бокалами вина. На небольшом золотистом подносе один из них поднесли и ему. Мужчина поднял бокал и в зале тут же наступила полная тишина.
— Божественный напиток для Бога — попытался скаламбурить Теулсуне, но, на мой взгляд, получилось не очень, — Сегодня я хочу поднять тост за Селению, которая так же прекрасна, как и столетия назад.
«Ага, конечно! Скоро от нее вообще ничего не останется, только рожки да ножки», — печально подумала я.
— Не перестаю удивляться, как же вам повезло с этим миром…
Что он несет?! А кто рассуждал про несовершенство Селении и создание ее идеального варианта?!
— … но главное с вашим Богом, — закончил мысль Теулсуне и улыбнулся.
«Ага, типа шутит, но как неуклюже», — и снова мысленно фыркнула.
После того, как подданные отпили «божественный» напиток, заговорил сначала доверенный Фабио, просто заливаясь соловьем, потом несколько слов сказала и Арабелла.
— Великий Теулсуне, — начала она, — Я трепещу перед вашим непревзойденным гением, преклоняюсь перед вашим удивительным пониманием прекрасного и желаю лишь одного, чтобы и в вашем божественном сердце навечно поселился огонь любви и всепрощения, потому что мы все — ничто, лишь бледные ваши тени в этом мире, — проговорила она.
Я видела, что окончание фразы далось ей тяжело. По сути, она просила сейчас прощения, не знаю за что и почему, но Теулсуне вероятно тоже понял это и победно улыбнулся.
— Арабелла, я принимаю твои слова.
И снова раздался звон бокалов.
А затем попросила слова и Дариния. Интересно, и что она сейчас скажет?
— Я горжусь, что выбор нашего Великого Теулсуне пал именно на меня. Наш Бог милостив, справедлив, умен.
«Может у него сегодня день рожденье какой-нибудь?», — подумала, слушая все эти хвалебные речи.
— Не то что старые боги, — и Дариния презрительно искривила свои красивые губки.
По лицу Теулсуне пробежала тень. Он прищурился и недовольно посмотрел на Прекрасноликую, но та ничего не заметила и продолжила вещать дальше.
— Не понимаю, как только могли эти слабые боги править таким миром. Здесь нужна твердая рука, — и она льстиво улыбнулась Теулсуне.
Великий нахмурился.
— Если у кого-то до сих пор есть сомнения, — притворно ласково проговорил он, — я покажу, что стало с моими ненавистными предшественниками, — и взмахнул рукой.
На секунду воздух за его креслом как-то странно задрожал, и мы увидели, словно в гигантском зеркале, Айоллу и Фангира. Они сидели в небольшой комнате и что-то мирно обсуждали. Внезапно, словно почувствовав чужое присутствие, мой отец встревоженно поднял голову и посмотрел, казалось, прямо на нас, обжигая взглядом! Будто заглянул в момент в душу каждого из присутствующих. Я видела, как люди опускали головы от стыда, они предали своих создателей и теперь мучительно сожалели об этом.
— Довольно! — гаркнул Теулсуне, но что-то пошло не так и изображение не исчезло. Оно колебалось, дрожало, и на нас по-прежнему смотрели мужчина и женщина с необыкновенно мудрыми глазами.
Неужели, они и вправду мои родители?! Я жадно вглядывалась в их лица, стараясь запомнить, сохранить в памяти каждую черточку, каждую линию.
— Исчезните! — гневно заорал Теулсуне, — Вы и оттуда пытаетесь портить мне жизнь! Никак не примиритесь со своим поражением! Ну, ничего, скоро вы растворитесь в небытие навсегда!
Изображение на миг снова задрожало. А я… я почувствовала в тот момент такую ярость, такую боль. Этот пришлепнутый «гений» столько лет держал моих родителей в заточении. Именно из-за него наша семья и распалась когда-то: меня спрятали в совершенно чужом мире, лишили родительского тепла, любви, заботы, я росла, как дикий сорняк, вылезший на соседском огороде, а мои бедные родители лишились единственной дочери. Разве все это справедливо?! Мегатонны энергии забурлили, словно расплавленная лава, готовые низвергнуться вулканом, а я засияла как лампочка в актовом зале нашей Академии, и на меня тут же воззрились сотни глаз. Придворные тотчас в страхе отступили и вскоре я осталась одиноко стоять у такой же одинокой колонный под пристальным холодный взглядом Теулсуне. Я видела, с каким жадным вниманием на меня уставилась Арабелла и хищно ухмыльнулась.