— Значит вы нашли какую-то улику против фокусника? — жадно спросил Колтон.
— Ничего я не нашел, — ответил репортер. — Пусто, как в дырявом ведре.
Больше Хейнс не проронил ни слова, пока они не дошли до станции, а затем решил поделиться одной из своих догадок:
— Парня не разрезали; его застрелили, — бросил он.
— Да нет же, — сказал Колтон. — Вы сами прекрасно знаете, что это совсем не пулевое ранение. Вы уже видели подобное дважды, не считая овцы. Пуля не способна на такой плавный разрез. Это определенно режущий инструмент с широким лезвием и очень сильным и умелым владельцем.
— Совершенно согласен с мнением доктора Колтона, — сказал профессор Равенден.
— Ох, с каких это пор вы у нас эксперт? — нагрубил на нервах Хейнс, но тут же очень поразился уверенному тону профессора, когда тот произнес:
— Когда однажды я принимал участие в очередной экспедиции — ловил бабочек-парусников в регионе Ориноко, — на нашу команду напало племя индейцев, населявших берег одной из местных рек. После того, как мы от них отбились, я помогал раненым, так что у меня была прекрасная возможность изучить порезы, оставленные острыми копьями дикарей. А раны, которые мы обнаруживаем на телах в последние несколько дней, поразительно похожи на те, что мне тогда приходилось наблюдать. Могу еще добавить, что тогда я довез парусников до дома в целости и невредимости, хотя мы в том сражении потеряли большую часть провизии.
— Никого кроме нас даже близко не было от того места, где лежал Сердхольм, чтобы зарезать его, — сказал Хейнс. — Наши следы видны прекрасно, равно как и его. Но больше ничьих. Что можете на это сказать? — издалека подбрасывал идеи репортер, пока еще не готовый поделиться секретом своей ошеломляющей находки.
— Где-то я слышал, что этот фокусник — прекрасный метатель ножей, — робко сказал Брюс. — Может он как раз порезал Сердхольма, не спускаясь в овраг?
— Ну а где тогда нож! — сказал Хейнс. — Ему же нужно было в таком случае за ним спуститься, не так ли?
— Может вы просто не разглядели, — тихо сказал профессор. — Некоторые ловкачи способны оставлять за собой почти незаметные следы.
— Нет, я абсолютно уверен в своих наблюдениях. Там ничего не было.
— Как далеко идут следы Брюса? — спросил Колтон.
Все разом обернулись на угнетенного спасателя.
— Джентльмены, — сказал он, суетливо меча свой взгляд между собеседниками. — Боюсь, я сейчас нахожусь не в самом выгодном положении.
— Очень похоже на то, — сказал Хейнс. — Они могут вас арестовать.
— Видит Бог, я никогда даже не думал убивать Сердхольма, да и вообще кого-либо! — горячо сказал спасатель. — Но я держу на него обиду и вообще был совсем рядом, когда его убили. Но ваши показания смогут мне помочь, пока не… — он тяжело сглотнул.
— Нет; не верю, что вы имеете к этому хоть какое-то отношение, — сказал Хейнс, отвечая на незаконченный вопрос. — Пока не увижу, как вы парите над землей, я не стану вас подозревать.
Брюс рассеянно улыбнулся.
— А что насчет тех странных следов…
— Не сейчас, — быстро перебил Хейнс. — Вам лучше пойти и рассказать обо всем произошедшем своему капитану и помалкивать о том, в чем ничего не смыслите.
— Ладно, — сказал Брюс. — Доброй ночи, джентльмены.
— Что это он такое сказал насчет следов? — спросил Колтон.
— Хочу, чтобы вы с профессором сегодня вечером в удобное время зашли ко мне в комнату, — сказал репортер. — Я нарисовал точную карту местности, пока был там один, и хочу услышать ваше мнение. Но для начала вам лучше, наверное, измерить мой пульс, — добавил он с полуулыбкой.
Колтон серьезно на него посмотрел.
— Вы очень возбуждены, Хейнс. Ни разу еще не видел вас настолько вымотанным. Нашли что-то крупное, не так ли?
— Не могу сказать, насколько оно велико. Но точно слишком велико для меня.
— Ну, когда изольете душу на бумаге, вам должно полегчать.
— На бумаге?
— Да. Вы же напишете об этом в свою газету, разве нет?
— Колтон, — усмехнулся репортер, — если я отправлю эту историю в том виде, в котором она мне сейчас представляется, у Дикона Стилли случится припадок прямо у телеграфа. Он скажет: «Еще один хороший парень погнал» и передаст все мистеру Клеру, главному редактору. Мистер Клер посмотрит и скажет: «Ой как плохо, очень плохо!», а затем сделает один звоночек, который всегда приберегает для своих друзей, и закажет номер с полным питанием на неопределенный срок по низкой цене в какой-нибудь первоклассной частной лечебнице. И этот номер будет для меня. Пройдем внутрь.