— Как вам не стыдно! Это мыло! — закричал Василь Васильич, но продавец только поднял брови.
Василь Васильич вызвал директора и показал ему мыло.
— Как это называется? — спросил он.
— Это называется: «дураков надо учить», — хладнокровно ответил директор. — Впрочем, у нас булочная, мылом не торгует, мы вам ничего не продавали, вы у нас ничего не покупали. А доказать вы всё равно ничего не можете.
Василь Васильич разволновался. Так разволновался, что у него начало колотиться сердце. К тому же вы, наверно, помните, что он стал очень толст.
Выйдя на улицу, он понял, что от волнения не может идти. Неподалёку стояло такси.
— На Садовую улицу! — крикнул Василь Васильич шофёру, падая на сиденье.
На Садовой улице стоял тот дом, где Василь Васильич отнял у своих добрых хозяев комнату.
— Хорошо, — сказал водитель и повёз совсем в другую сторону.
Василь Васильич был так взволнован, что не заметил, как они выехали за город, в чистое поле.
— Выходите, — сказал водитель такси, а когда удивлённый Василь Васильич вылез из машины, крикнул ему: — Привет! Дураков, говорят, надо учить, — и уехал.
Василь Васильич пошёл пешком.
Была уже осень; как назло, началась непогода, земля раскисла и скользила.
Василь Васильич шёл и вдруг почувствовал, что в башмаке хлюпает. Глянул, а ботинки его совсем расползлись и большие пальцы вместе с шерстью торчат наружу. Он вспомнил, что ботинки эти он купил только позавчера, а сегодня…
Усталый, почти босой, тащился он домой (именно тогда мы и встретили его недалеко от города, в поле, а он, занятый своими мыслями, нас не заметил).
Войдя в переднюю, услышал он говор и шум в своей комнате. Он открыл дверь и ничего не мог понять. Всё здесь было переставлено — другая мебель, другой ковёр. Посередине стоял большой круглый стол, а за столом сидели его хозяин с хозяйкой, и сын хозяина, и жена сына, и многие другие люди, которых он обманул когда-то. Все они пили, ели, разговаривали и не обращали на него никакого внимания.
— Это моя комната, — неуверенно сказал Василь Васильич.
Хозяйка повернулась к гостям.
— Вы не знаете, кто этот человек? — спросила она.
И все, кто был в комнате, ответили хором:
— Впервые в жизни видим.
А потом они подняли бокалы и, звеня ими в такт, стали выкрикивать:
— Говорят! Дураков! Надо! Учить!
Василь Васильич плёлся по улице, и ему очень хотелось, чтобы навстречу попался хотя бы один человек, который бы его пожалел. Даже не то чтобы накормили или напоили, а просто бы пожалели немного. Ну хотя бы спросили: «Как поживаешь?», а он, Василь Васильич, ответил бы: «Ох, неважно!» — и то ему стало бы легче на душе.
Но во всём городе не было никого, кто бы его любил. Зато было множество тех, кто его ненавидел.
Тут он вспомнил, что не ел с утра, — ведь день его начался в булочной, где ему вместо батона продали стиральное мыло.
И пошёл Василь Васильич в ресторан. Усевшись за столик, он подозвал официанта и заказал бараньи котлеты.
— Сию секундочку, — сказал официант.
Мысль о том, какая это прелесть — бараньи котлеты, несколько успокоила Василь Васильича.
Дело в том, что с тех пор как Васька стал человеком, вкусы его совершенно переменились. Он теперь и ягоды любил, и овощи. Но всё же по-прежнему больше всего на свете любил мясо.
Шло время, официант всё не появлялся. А надо вам сказать, что время было позднее и ресторан скоро должны были закрывать.
Василь Васильич терпеливо ждал, теперь уже не смея кричать и требовать, как он это делал обычно, но сильно волнуясь.
Наконец появился официант с подносом в руках; он шёл склонившись.
— Немножко запоздал, — сказал он извиняющимся тоном, — уж очень трудное блюдо вы нам заказали.
Василь Васильич подумал, что котлеты из баранины — это совсем не такое уж сложное блюдо, но спорить не стал, так как был уже и тому рад, что их наконец принесли.
Потирая свои короткопалые ручки, он придвинулся к столу. И вдруг застыл на месте.
— Но это, — сказал он, и голос его дрогнул впервые в жизни, — это, кажется… мышки…
На тарелке в гарнире — увы, как ни противно мне это вам сообщать! — лежала пара жареных мышей.
— Ну что вы такое говорите? — с мягким укором возразил официант. — Это прекрасные бараньи котлетки.
И Василь Васильич, теперь уже плача, позвал директора.
— В чём дело? — учтиво спросил тот.
— Посмотрите! — Василь Васильич утирал слёзы.
— Почему вам не нравятся эти великолепные голубцы? — спросил директор. — Это восхитительные голубцы в сметане!