Как уже отмечалось, опытным самолетостроением в СССР заведовали две ведущие конструкторские организации — ЦКБ и КОСОС ЦАГИ. Но кроме них имелось еще множество «специальных» и «особых» контор, создававших разнообразную летающую технику.
Летом 1930 года по инициативе П.И. Баранова, распоряжением Реввоенсовета при ЦАГИ было организовано Бюро особых конструкций для изучения новых вопросов в области летания и создания аппаратов новых и необычных схем. Затем эта организация неоднократно меняла название и подчинение. В тематику БОК входили высотные кабины, стратостаты, бесхвостки, самолеты с ракетными двигателями, автожиры.
Начальником БОК был назначен инженер В.А. Чижевский, заместителем — H.H. Каштанов. В разное время в бюро работали Л.И. Сутугин, С.С. Кричевский, Б.И. Черановский, Н.И. Камов. К числу работ БОК относятся гондола стратостата «СССР-1» и ряд экспериментальных самолетов.
В 1933 году было организовано специальное Особое конструкторско-производственное бюро ВВС РККА. Его начальником стал военный летчик П.И. Гроховский, имевший образование четыре класса, приобретший известность в авиационных кругах и покровительство Тухачевского и Алксниса экспериментами в области создания парашютно-десантной техники. Военных, непрестанно заботившихся о наполнении «теории глубокой операции» реальным содержанием, живо интересовали возможности массовой выброски в тылу противника воздушных десантов и тяжелой боевой техники. Гроховский разрабатывал парашюты, грузовые платформы, парашютно-десантную тару, контейнеры для людей и контейнеры для собак-диверсантов. Одной из его идей были подвешенные на бомбодержателях опрокидывающиеся «люльки», из которых одномоментно вываливалась группа парашютистов. В другом варианте тех же подопытных сажали в большой контейнер КПС-17, получивший кличку «буфет», прицепляли к брюху самолета ТБ-1 и сбрасывали с одним на всех грузовом парашюте.
Осенью 1934 года комдив Гроховский возглавил Экспериментальный институт ГУАП по работам РККА с филиалом в Ленинграде и решил заодно заняться самолетами. Сам Павел Игнатьевич опыта конструирования авиационной техники не имел, поэтому пользовался услугами ленинградских инженеров и расчетчиков, «обычно задавал схему самолета, а разработку вели другие конструкторы» — Б.Д. Урлапов, В.Ф. Рентель, В.Н. Беляев, B.Ф. Болховитинов, С.Г. Козлов, П.А. Ивенсен, причем в свободное от основной работы время. Так, профессор C.Г. Козлов, выполнял не только заказы Гроховского, но и вычерчивал свой «Гигант», и строил самолет-невидимку с обшивкой из оргстекла. Ведущий специалист по прочности самолетов профессор В.Н. Беляев работал практически на все существовавшие тогда КБ, а кроме того конструировал собственные машины.
Среди проектов, реализованных Экспериментальным институтом за три года своего существования, можно назвать Г-61 — кассеты для перевозки людей под нижними крыльями самолета Р-5 (кассеты представляли собой фанерные двухместные ящики, в которых лежа могли разместиться 14 человек), двухбалочное двухмоторное «Универсальное летающее крыло» Г-37, предназначенное для перевозки воздушного десанта и разных грузов в подвешиваемой под фюзеляжем кабине, транспортный мотопланер Г-31 «Яков Алкснис», надувной десантный планер и бесхвостку-таран Г-39 по кличке «Кукарача». Правда, кассеты-«крольчатники» распространения не получили из-за того, что после первого выброса даже самые закаленные бойцы завязывали с парашютизмом; «летающее крыло», действительно, летало, но так и осталось в единственном экземпляре; мотопланер вызывал у военных ассоциацию с братской могилой — 18 диверсантов укладывались внутрь крыла без возможности его покинуть до момента приземления; прототип одноместного надувного планера «покупатели» с интересом посмотрели, но финансировать дальнейшие работы отказались.
Что касается «Кукарачи», то она не смогла даже оторваться от земли, хотя «за руль» сел сам В.П. Чкалов. Не мудрено. Начальник института, переполненный идеями, «задал схему» самолета-перехватчика в виде «заточенного» спереди летающего крыла, которым предполагалось рубить хвосты вражеским аппаратам. Задача «других конструкторов», которые вели разработку, осложнялась требованием обеспечить «Кукараче» возможность вертикального взлета и посадки. В итоге — ни взлета, ни посадки.