Затем все тонет в непроглядном мраке. Вдавленный в кресло нарастающим ускорением, Антуан не может пошевелиться. Что-то тяжелое придавило ноги. Он с трудом опускает глаза. Красноватые вспышки сигнального табло освещают скорченную фигуру на полу между креслами. Это девушка-стюардесса.
«Надо помочь ей… — думает Антуан, — помочь…» Но он не в состоянии даже шевельнуть пальцем. Скорость нарастает. Поверхность океана, должно быть, совсем близко…
В наше время биологи делают так много фантастически интересных открытий, что, на мой взгляд, никакая фантастика на биологическую тему не может быть слишком фантастичной.
4
Когда Мариано да Пальха вынужден был отвезти в Ресифи заболевшую француженку, Машадо согласился остаться в группе старшим. Но он не простил оскорбления и не забыл пощечины. О, если бы это сделал мужчина! Машадо рассчитался бы с ним мгновенно, но женщина… Что ж, приходилось смириться… Пока… Приняв группу, Машадо начал с того, что выгнал трусов и крикунов, испугавшихся серого — он оказался вовсе не прокаженным, а, как говорили, посланцем иного мира, — набрал людей помоложе, покрепче и двинулся с ними в глубь гилеи.
Поставленная перед ним задача представлялась несложной. Надо было подойти как можно ближе к тому месту, на которое указал серый, разведать, есть ли там поляна и есть ли на поляне какое-нибудь сооружение, похожее на ладью. О результатах разведки надлежало сообщить в Ресифи по рации.
Однако все оказалось гораздо сложнее. Трудности начались с первого же дня, а опасности преследовали маленькую группу на протяжении всего похода. Машадо никогда не бывал раньше в этой части страны, и ему пришлось целиком положиться на местных проводников. Но и они, умудренные опытом, не смогли уберечь группу от несчастий. Умер от укуса змеи молодой носильщик, при переправе через бурный поток половина продовольствия и снаряжения была потеряна, на старшего проводника напал ягуар, и группе, к тому времени уже посаженной на скудный паек, пришлось нести раненого на носилках.
Машадо начали одолевать сомнения: может быть, все это чья-то выдумка, может, серый бредил и никакая ладья вообще не прилетала? Подбадривали, правда, известия из Поко-де-Крус. В этом городе многие видели странный воздушный корабль. Без крыльев и винтов, он со свистом пролетел над самыми крышами домов. И Машадо подгонял себя и своих спутников до тех пор, пока с возвышенности южнее Бадако не открылся вид на обширную поляну.
Сначала Машадо не заметил ладьи. Внимание его привлекли человечки маленькие, голые, в ярких раз водах по всему телу. В сильный бинокль было видно, как они суетятся, бегают по поляне необыкновенно легко, как муравьи, действия которых представляются бессмысленными, пока не приглядишься и не поймешь, что все они постоянно заботятся о своем муравейнике… Вскоре Машадо увидел какое-то огромное серое тело, грузно лежащее у самого края поляны. Часть его была освещена солнцем, а часть скрывалась в глубокой тени деревьев. Оно казалось похожим на раздувшийся кокон и вовсе не походило на корабль. Что-то в его облике все время неуловимо менялось. Так незаметно, но непрерывно меняет свое положение часовая стрелка…
Еще в детстве Машадо любил все живое. Целые дни он просиживал в лесу, наблюдая за полетом пестрых туканов, следил, как охотится дикобраз, или разыскивал в чаще пауков-птицеедов. Но наибольшее удовольствие он получал, устраиваясь вблизи муравейника, следя за жизнью муравьев, казавшейся такой разумной.
Привыкший подмечать то, что неуловимо для людей, равнодушных к природе, Машадо видел, чувствовал, что пестрые связаны со своим подвижным домом не просто как муравьи с муравейником, и следят за ним не как за машиной, а как за огромным и добродушным домашним животным…
День кончался, наваливалась ночь — стремительно, как обычно в тропиках. Досадуя, что ночь помешает наблюдениям, Машадо уже решил отправиться в палатку, но в это время на поляне все изменилось. Ковчег, словно огромная, брошенная под гигантскими деревьями гнилушка, начал светиться в темноте.
На рассвете Машадо поднял людей и попробовал еще раз продраться сквозь заросли. Однако прорубиться топорами и мачете через плотный зеленый барьер не удавалось. Видно, попасть на поляну можно было только при помощи вертолета. Машадо присел к радиопередатчику и отстучал просьбу к Мариано да Пальха раздобыть вертолет. Он знал, что это не так просто, и поэтому, не дожидаясь ответа, продолжал попытки прорваться сквозь заросли, делая по две-три вылазки в день.