Ковер-самолет или скатерть-самобранка — что это? Порождение фантазии первобытных людей? А что, если это было отражение в сознании древних летающего ковчега? Ведь ковчег — это все: и транспорт, и кров, и пища.
Волнующие минуты размышлений и глубоких теоретических догадок профессор Почиталин любил проводить вне стен кабинета, на дверях которого было написано: "Сектор первобытной культуры и мышления". В такие минуты Почиталин выходил из кабинета и, пройдя мимо коллекций, привезенных великим путешественником Миклухо-Маклаем из Новой Гвинеи и с острова Пасхи, замедлял свои шаги в "отделе Северной Америки", возле стоявшего в стеклянной витрине индейского вождя из племени сиу. Вождь в украшении из перьев орла стоял, как живой, держа лук и охраняя свое время, застывшее здесь в музее и остановившееся навсегда.
Да, здесь время остановилось и застыло, здесь стояла какая-то особая тишина, чем-то похожая на натянутую тетиву лука, который никогда уже не выстрелит.
Присутствие индейца помогало этнографу преодолеть десятилетия и века, и мысленно пребывать то в индейском вигваме, то у костра, разведенного австралийскими аборигенами, то в каменном веке. Почиталин был знатоком первобытного мышления, посвятив изучению его многие годы. Но вот случилось нечто странное и загадочное, противоречащее всем законам любимой Почиталиным науки — этнографии. Первобытные люди прилетели из космоса, преодолев огромные расстояния и нарушив все научные представления о материальной культуре «дикарей»!
Извещение об открывающемся международном симпозиуме и приглашение на него профессор Почиталин получил как раз в тот самый день, когда он закончил последнюю главу своей книги, плод долгих и глубоких размышлений о волшебных сказках, древних мифах и легендах.
Это был не совсем обычный симпозиум, в нем, кроме этнографов и языковедов, должны были принять активное участие биологи, астрофизики, психологи, философы, математики и кибернетики.
Симпозиум, как было написано в пригласительном билете, носил несколько странное название: "Совещание по вопросам симбиогенеза и проблеме странников Вселенной".
Что такое симбиоз — знает любой школьник. Но какое отношение этот биологический термин имел к странникам Вселенной, профессор Почиталин узнал из газет.
В газетах и журналах появились научно-популярные статьи и интервью с учеными, посвященные проблеме симбиогенеза. Со времен создания теории относительности ни одна теория и гипотеза не привлекла к себе такого внимания, как эта. Ученые всего мира вспомнили полузабытого советского биолога Козо-Полянского, талантливого ботаника, создавшего в начале двадцатых годов теорию симбиогенеза. Она вызвала в свое время оживленные споры биологов, а затем вошла в историю биологических идей, почти не оказав никакого влияния на дальнейшее развитие биологической науки. Профессор Козо-Полянский считал, что весь растительный мир Земли мог служить примером гигантского симбиоза разнородных организмов и клеток, сожительствующих и сливающихся вместе для борьбы за существование.
Когда-то теория Козо-Полянского вызвала возражения подавляющего большинства биологов, и вот теперь снова она вышла на арену научной мысли. Теперь речь шла уже не о растениях, а о разумных существах — странниках Вселенной, оказавшихся связанными цепкой биологической связью с «гамбаррой», на которой они совершали длительные космические путешествия.
Почиталин позвонил в Институт цитологии, в лабораторию молекулярных и клеточных проблем.
— Мне Илью Матвеича, — сказал он лаборантке.
Минуту спустя он услышал знакомый голос, но все-таки спросил:
— Ильюша, это ты? Здравствуй, Ильюша! Здравствуй, милый!
— Павлуша?
Этот низкий, чуточку барственный голос звучал когда-то совсем по-другому, когда Почиталин сидел с обладателем этого голоса на одной парте частной гимназии на Васильевском острове.
— Как дела, Павлуша?
— Расскажу, расскажу. Мне надо повидать тебя и как можно скорее.
— Так приезжай сейчас сюда, в лабораторию. У меня как раз есть свободная минутка.
Почиталин вызвал такси и помчался на проспект Маклина.
Через двадцать минут он уже был в лаборатории своего бывшего школьного приятеля. Илья Матвеевич — или, как называл его Почиталин, Ильюша — пожилой для всех, но оставшийся молодым и неизменным для своего школьного приятеля, стоял возле ультрафиолетового микроскопа.