Месяц назад я увидел приближавшийся с юга неомех Нефрете, который двигался столь целеустремленно, словно был под ее контролем. Тысячи конусовидных, сужающихся к концу плоскостей, переплевшись в безумном хаосе, вырывались из сердцевины этой штуковины, меняя, при удалении от нее, окраску от насыщенного черного цвета, до тающего оттенка мягкой, прохладной лаванды и наконец, на самых концах, становясь прозрачными фантомами.
Я спросил у Терпеливой, почему формы неомехов начали постепенно меняться и принимают зачастую безвкусный и изысканно экстравагантный облик.
– Мы экспериментируем. Мы стремимся к сложности, которая находится за пределами наших возможностей, стараясь как можно ближе подойти к этому пределу, – ответила она.
Поскольку наша раса теперь слаба и бессильна, мы придумываем утешительные легенды про наши изменившиеся обстоятельства. Одна из таких легенд заключается в том, что неомех, его величие или низость, каким-то образом являются отражением человека, заключенного внутри. Возможно что-то и есть в этой идее. Поэтому я наблюдаю за каждым проплывающим мимо неомехом и получаю горько-радостное удовлетворение от того, что среди них нет ни одного, настолько же прекрасного, как мой.
Когда Нефрете оказалась рядом с нами, мною овладело внезапное убеждение, что я смогу разглядеть ее в этом геометрическом кошмаре, если буду достаточно внимательным. Но времени было недостаточно. Вскоре она скрылась из виду, и я отошел от иллюминатора, к которому прижимался.
Наверное, я мог бы позвонить ей. Они предоставляют нам полную свободу в электронном общении. Только наши тела, по их словам, являются пленниками. Есть даже способ путешествовать, хотя я никогда им не пользовался. Но некоторые садятся в свои аналоговые кресла и позволяют сделать карту своего тела. Их неомех затем передает эти данные в неомех назначения. Из пола поднимается копия и его сенсорные данные передаются обратно в тело владельца. Можно поужинать с другом, даже заняться любовью. Отталкивающая идея, не правда ли? Заталкивать мертвую, чужеродную субстанцию в тело любимого человека?
Неомехи не жестоки. Торговка говорила правду, что они никогда не причинят нам вреда.
Конечно, детей у нас не будет, пока мы не найдем способ для бегства. Я продолжаю верить, что пангалактики недооценили нас. Мы – непримиримая раса. Я живу ради мести, как и миллион моих сородичей. Один из нас найдет выход, прежде чем пангалактики вернутся, чтобы заявить права на наш мир с его пустыми, плывущими по небу замками.