- И как же дальше развернулись события?- с интересом спрашивает Герда.
- Портному пришлось исполнить желание короля и сбрить бороду.
Пока все смеются, фрау Мутезиус задумчиво смотрит на стоящий напротив стол, где сидят две маленькие девочки. Потом она говорит:
- Лотта Кёрнер будет спать рядом с Луизой Пальфи.
Они должны привыкнуть друг к другу.
Ночь. Все дети спят. Кроме двух. Две девочки лежат, отвернувшись друг от друга, и делают вид, что крепко спят, но они лежат с открытыми глазами.
Луиза сердито смотрит на серебряные крендели, которые месяц рисует на ее постели. Но вот она навострила уши. Oна слышит тихий приглушенный плач.
Лотта зажимает руками рот. Что ей говорила мама перед отъездом? «Я так рада, что ты несколько недель пробудешь среди своих веселых сверстниц! Ты слишком серьезна для своего возраста, Лоттхен! Слишком серьезна! Я знаю, что это от тебя не зависит. Это все из-за меня, из-за моей работы... Я слишком мало бываю дома. Домой я прихожу усталая. Тебе не приходится играть с детьми. Тебе нужно стирать, варить еду, накрывать на стол. Возвращайся, пожалуйста, с морщинками от улыбок, моя маленькая хозяюшка!»
И вот она, вдали от дома, лежит рядом со злой девочкой, которая ненавидит ее только за то, что она так на нее похожа. И Лотта тихо всхлипывает. Ну откуда же тут быть морщинкам от улыбок? Девочка плачет над своей бедой.
И вдруг маленькая чужая рука осторожно гладит ее по волосам! Лоттхен замирает от страха. От страха ли?
Рука Луизы продолжает гладить ее.
Месяц смотрит в большое окно спальни и удивляется.
Две маленькие девочки, которые не могут смотреть друг на друга, лежат рядом, и та, которая только что плакала, осторожно касается протянутой к ней руки другой девочки. «Ну вот и хорошо, - думает старый серебряный месяц.Теперь я могу спокойно уйти». Так он и поступает.
Глава вторая
Всерьез и надолго ли это перемирие между двумя сторонами? Даже если оно состоялось без всяких переговоров, без единого слова? Я готов поверить, что всерьез и надолго. Но от перемирия до мира еще долгий путь. У детей - тоже. Впрочем?..
Они не отважились посмотреть друг на друга на следующее утро, когда проснулись, не смотрели, когда в длинных белых рубашках бежали умываться, не смотрели, когда - шкаф к шкафу - одевались, когда сидели стул к стулу - за утренним молоком, и даже когда рядышком пели песни, бегали к озеру, и когда вместе с воспитательницей Ульрикой Райген водили хороводы и плели венки из цветов. И только раз, словно бы случайно, мимолетно встретились их взгляды, но тут же они снова испуганно шарахнулись друг от друга.
И вот фрейлейн Ульрика сидит на лугу и читает изумительный роман, в котором на каждой странице - любовь. Иногда она опускает книгу и задумывается о господине Радемахере, дипломированном инженере, снимавшем комнату у ее тети; его зовут Рудольф. Ах, Рудольф!
Луиза играет со своими подругами в школы-мячики. Но она так невнимательна. Часто оглядывается по сторонам, будто ищет кого-то и не может найти.
Труда спрашивает:
- Когда же ты наконец откусишь новенькой нос, а?
- Не будь такой глупой! - говорит Луиза.
Христина удивляется:
- Вот так так! А я-то думала, ты на нее злишься.
- Не могу же я каждому, на кого зла, откусывать нос, - холодно отвечает Луиза и добавляет: - Кроме того, я на нее вовсе не злюсь.
- Но вчера, кажется, было что-то такое! - подхватывает Стефи.
- И разве это не злость, - добавляет Моника, - если ты вчера за ужином так ударила ее по ноге, что она чуть не взвыла!
- Вот видишь! - с явным удовлетворением заключает Труда.
Луиза взъерошилась.
- Если вы сейчас же не замолчите, и вы получите по ногам! - разозленно кричит она, поворачивается и убегает прочь.
- Сама не знает, чего хочет, - произносит Христина и пожимает плечами .
Лотта одиноко сидит на лугу, косы ее украшает венок, а она занята тем, что плетет второй. И вдруг тень падает на ее передник. Она поднимает глаза.
Перед ней стоит Луиза и смущенно, нерешительно переступает с ноги на ногу.
Лотта улыбается чуть-чуть, едва заметно. Одними губами.
Луиза слегка улыбается в ответ.
Лотта поднимает только что сплетенный венок и тихонько спрашивает: