Лотта медленно кивает головой.
- Кроме того, ты можешь мне сразу же написать, если что-нибудь не ладится. Я каждый день хожу на почту и спрашиваю, нет ли чего-нибудь для нас.
- Я тоже, - говорит Луиза. - Только пиши мне чаще. И ешь как следует в «Империале»! Папа всегда очень доволен, если у меня хороший аппетит!
- Такая досада, как нарочно, омлет - твое любимое блюдо! - ворчит Лоттхен. - И ничем не поможешь! Я предпочла бы телячий шницель и гуляш!
- Если ты в первый же день съешь три омлета, или четыре, или даже пять, то ты можешь потом сказать, что наелась ими на всю жизнь!
- Так и сделаю! - отвечает сестра, хотя при одной только мысли о пяти омлетах у нее что-то повернулось в желудке. Но она, конечно, сделала вид, что ей это нипочем!
Обе снова склоняются над своими тетрадочками и выслушивают друг друга: имена соучениц и где они сидят в классах, привычки учительниц, точный путь до школы.
- С дорогой в школу тебе легче, - говорит Луиза. Просто ты скажешь Труде, чтобы она в первый день за тобой зашла! Она это иногда делает. Ну и беги спокойненько с ней рядом, примечай перекрестки и прочие разности!
Лотта кивает. И вдруг спохватывается:
- Я же тебе еще не сказала - не забудь поцеловать маму на ночь, когда она будет тебя укладывать в постель!
Луиза поднимает голову.
- Это мне не нужно записывать. Об этом я наверняка не забуду!
Вы понимаете, что замышляется? Близнецы решили не рассказывать родителям, что знают, как обстоит дело. Они не хотят ставить отца и мать перед необходимостью принять решение. Они догадываются, что не имеют на это права. И они боятся, что решение родителей может снова, в один миг и окончательно, нарушить только что установившееся их сестринское счастье. А если бы им пришлось возвращаться туда, откуда они приехали, этого бы просто не выдержало их сердце! Продолжать жить в отведенной им родителями без спросу половине!
Нет! Одним словом - заговор! Фантастический план, порожденный страстным желанием и жаждой приключений, выглядел так: девочки обмениваются не только одеждой и прическами, но и своими местами в жизни.
Луиза с добропорядочными косами (разумеется, и сама старающаяся быть вполне благовоспитанной) в качестве Лотты «вернется домой» к маме, которую знает только по фотографии. А Лотта с распущенными волосами и, насколько она сумеет, веселая и жизнерадостная, поедет к отцу в Вену!
Подготовка к предстоящим приключениям была основательной. Тетрадочки до отказа заполнены заметками.
Если потребуется немедленная помощь или произойдут важные непредвиденные события, они будут писать друг другу до востребования.
Может быть, в результате их совместной наблюдательности удастся разгадать, почему родители живут отдельно! И может быть, наступит когда-нибудь прекраснейший, великолепнейший день, когда и они, и их родители будут вместе, - впрочем, хоть они и отважились такое думать, но молчали, не говоря об этом ни слова.
Праздник в саду вечером накануне дня отъезда они задумали сделать генеральной репетицией. Лотта является кудрявой живой Луизой. Луиза приходит благовоспитанной девочкой с косичками - Лоттой. И обе отлично играют свои роли. Никто ничего не замечает! Даже Труда, соученица Луизы из Вены! И сестры позволяют себе рискованную шутку, они во всеуслышание зовут друг друга подаренными именами. Лотта от озорства чуть не ходит на голове. А Луиза спокойна и важна — ниже травы и тише воды.
В листве деревьев сверкают лампионы. Вечерний ветер покачивает гирлянды. И праздник, и каникулы подходят к концу. Разыгрывается лотерея. Стефи, бедная толстушка, выигрывает первый приз - роликовые коньки на подшипниках. (Хоть маленькое, но утешение.)
Наконец сестры спят, как и полагается по ролям, поменявшись постелями, предстоящие переживания вызывают у них страшные сны. Лотта, например, видит, как в Вене на перроне ее встречает фотография отца, размером чуть больше человеческого роста, а рядом стоит повар из отеля с тележкой, наполненной дымящимися омлетами ... Бр-р!
А на следующее утро, невероятно рано, выезжают на железнодорожную станцию Эгерн, что недалеко от Зеебюль на Бюльзее, к двум подходящим с противоположных направлений поездам. Десятки гогочущих маленьких девочек забираются в купе. Лотта далеко высовывается из окна. Из окна другого поезда машет Луиза. Они улыбками подбадривают друг друга. Сердца стучат. Волнение нарастает. Если бы не паровозы, которые шипели и пыхтели, маленькие девочки в последний момент, может быть, еще и...