Господин дирижер смущенно улыбается.
- Она последнее время так внимательна, и, кроме того, ее поступки так кристально чисты, что ничего не поделаешь!
Фрейлейн Герлях пожимает своими великолепными плечами, и в этот момент на сцене снова появляется Лотта. Сначала она ставит на стол свежие цветы. Потом вносит посуду и, расставляя чашки, говорит отцу:
- Я сейчас сварю кофе. Должны же мы чем-нибудь угостить твою гостью.
Папа и его гостья озадаченно смотрят друг на друга.
«И эту-то девчонку я считала букой! - думает фрейлейн Герлях.- Какая глупость!»
Через некоторое время выплывает Лотта с кофе, сахаром и сливками, наливает кофе, как заправская хозяйка, спрашивает положить ли сахар, пододвигает гостье сливки, затем садится рядом с отцом и, приветливо улыбаясь, заявляет:
- Я за компанию тоже выпью глоточек.
Отец наливает ей кофе и спрашивает, как истинный кавалер:
- Сколько вам сливок, моя дорогая?
Девочка посмеивается.
- Половина на половину, мой дорогой!
- Пожалуйста, моя дорогая!
- Большое спасибо, мой дорогой!
Пьют. Молчат. Наконец Лотта начинает беседу:
- Я только что была у господина Габеле.
- Он тебя рисовал? - спрашивает отец.
- Немножко, - отвечает девочка; еще глоток кофе, потом она простодушно добавляет: - У него так мало света. И особенно ему не хватает верхнего света. Такого, как здесь ...
- Тогда ему обязательно нужно снять ателье с верхним светом,- заметил господин дирижер очень сочувственно, не подозревая, что поворачивает именно туда, куда хочет Лотта.
- Я ему так и сказала, - спокойно пояснила она.Но они уже все заняты, ателье. «О, маленькая бестия»,- подумала фрейлейн Герлях. Потому что она, тоже дочь Евы, уже поняла, что задумала девочка. И правильно...
- Для того чтобы сочинять музыку, собственно, не нужно верхнего света, ведь верно, папа?
- Нет, собственно, нет.
Девочка глубоко вздохнула, потом уставилась на свой передник и спросила так, как будто эта мысль только что пришла ей в голову:
- А если бы ты поменялся с господином Габеле, папа?
Слава богу, вот и высказано! Лотта искоса глядит на отца. Ее взгляд умоляет.
Отец смотрит чуть сердито, чуть насмешливо то на маленькую девочку, то на элегантную даму, на лице которой в этот момент застыла ироническая улыбка.
- Тогда у господина Габеле было бы ателье, - говорит девочка, и голос ее немного дрожит. - И столько света, сколько ему нужно. И ты жил бы прямо против нас. Рядом со мной и Рези. - Взгляд Лотты, если уж это так важно, избегая взгляда отца, устремлен на колени. - Ты будешь один, так же как и здесь. Но если тебе не захочется быть одному, ты просто перейдешь через площадку, и ты у нас. Тебе не надо даже надевать шляпу. И мы сможем дома обедать... Как только еда будет готова, мы три раза позвоним в твою дверь... И мы приготовим все, что ты захочешь... Даже копчености... А если ты станешь играть на рояле, мы будем слышать тебя через стенку... - Голос девочки звучит все неуверенней и неуверенней. Она смолкает.
Фрейлейн Герлях внезапно встает. Ей надо спешить домой. Как быстро проходит время! Да, это была так-а-а-ая интересная беседа!
Господин дирижер Пальфи провожает свою гостью.
Он целует ее пахнущую духами руку.
- Итак, до вечера, - говорит он.
- А вдруг у тебя не будет времени?
- Почему, дорогая?
Она улыбается:
- А вдруг ты решишь сегодня же переезжать?
Он смеется.
- Не слишком ли рано смеешься? Насколько я знаю твою дочь, она уже готова вызвать упаковщиков мебели!
Яростно стуча каблуками, дама спускается по лестнице.
Когда дирижер возвращается в студию, Лотта уже собирает со стола кофейный сервиз. Он берет несколько аккордов на рояле. Он ходит большими шагами из угла в угол. Он пристально смотрит на исчирканные листы партитуры.
Лотта прилагает все усилия, чтобы не стукнуть блюдечками или чашками. Когда все было вымыто, вытерто и поставлено в шкаф, она надевает шляпку и тихо выходит в студию.
- До свидания, папа ...
- До свидания.
- Ты придешь к ужину?
- Нет, сегодня нет.
Девочка медленно кивает и нерешительно протягивает ему на прощание руку.
- Послушай, Луиза, мне не очень нравится, когда другие вмешиваются в мои дела, даже моя дочь! Я сам знаю, что для меня лучше!
- Естественно, папа,- говорит она спокойно и тихо; она еще держит протянутую на прощание руку.
Он пожимает ее наконец и видит, что у девочки на ресницах слезинки. Отцу полагается быть строгим. Он делает вид, как будто ничего не замечает, кивает ей на прощание и садится за рояль.