Рези говорит:
- Я, конечно, не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение, но сегодня после обеда она уходила. Она должна была с кем-то говорить! Но, прежде чем уйти, она спрашивала, как лучше доехать до Кобенцаллеи.
- До Кобенцаллеи? -спрашивает доктор и смотрит на дирижера.
Пальфи спешит в соседнюю комнату и звонит по телефону:
- Луиза была у тебя сегодня после обеда?
- Да, - отвечает женский голос. - Но зачем она тебе об этом рассказала?
Ответа не было дано, но последовал вопрос:
- Что она хотела?
Фрейлейн Герлях зло смеется:
- Попроси ее рассказать!
- Отвечай, пожалуйста!
Счастье, что она не могла видеть его лица!
- Если говорить точно, она приходила, чтобы запретить мне стать твоей женой! - раздраженно ответила она.
Он что-то буркнул и положил трубку.
- Что еще ей нужно? - спрашивает фрейлейн Герлях и тут замечает, что разговор прерван. - Ах маленькая бестия! - говорит она.- Борется всеми средствами! А теперь улеглась в постель и разыгрывает больную!
Доктор прощается и дает кое-какие указания. Дирижер задерживает его у двери:
- Что с ребенком?
- Нервная лихорадка. Я зайду завтра рано утром. Желаю спокойной ночи.
Дирижер входит в детскую, садится рядом с кроваткой и говорит Рези:
- Вы мне больше не нужны. Спокойной ночи!
- Но, может быть, лучше...
Он смотрит на нее.
Она выходит. Шляпка все еще у нее в руках.
Он гладит маленькое горячее личико. Ребенок в беспокойном сне пугается, резко откидывается в сторону.
Отец осматривает комнату. Приготовленный школьный ранец лежит на парте. Рядом висит Христли - кукла.
Он тихо встает, берет куклу, гасит свет и снова садится у постели .
Так он сидит в темноте и гладит куклу, как ребенка. Ребенка, который не пугается его руки.
Глава девятая
Шеф-редактор «Мюнхнер илюстриерте» доктор Бернау стонет:
- Ужасное время, моя милая! Откуда взять фотографию на обложку, не крадя ее?
Фрау Кёрнер, стоящая у его стола, говорит:
- «Нойе npecc» прислала фотографию новой звезды по плаванию брассом.
- Она красива?
Молодая женщина смеется:
- Для пловчихи - да!
Доктор Бернау решительно отмахивается. И тут же лезет в стол.
- Я только что получил от неизвестного деревенского фотографа забавную фотографию. Там близнецы. - Он шарит между папок и газет. - Прелестные маленькие девчушки. Невероятно похожие друг на друга! Где же вы, маленькие дамы? Это всегда нравится публике. И надо подходящую подпись. И хоть это и неактуально, но зато пара очаровательных близнецов. Наконец-то! - Он нашел конверт, посмотрел на снимок и удовлетворенно кивнул: - Неплохо сделано! - Он передает ей фотографию.
Через некоторое время он смотрит на нее, потому что она молчит.
- Вот так так! - кричит он. - Кёрнер! Вы стоите, как жена Лота, превратившаяся в соляной столб! Очнитесь! Или, может быть, вам nлохо?
- Немножко, господин редактор! - Ее голос дрожит. Но ничего, проходит.
Она уставилась на фотографию. Она читает на обороте:
«Йозеф Айпельдауэр. Фотограф. Зеебюль на Бюльзее».
В голове у нее все вертится.
- Найдите подходящее увеличение и сочините подпись, чтобы наши читатели посмеялись от души! Это вы великолепно умеете!
- Но, может быть, мы не будем ее давать? - выдавливает она из себя.
- Но почему, уважаемая коллега?
- Я не уверена в подлинности фотографии.
- Двойная съемка, да? - Редактор Бернау смеется. - Слишком много чести господину Айпельдауэру. Он не настолько изощрен! Итак, за работу, прекрасная дама! Подпись еще ждет до утра. Я посмотрю текст, перед тем как вы отдадите его в печать. - Он кланяется и принимается за новую работу.
Она чуть не ощупью пробирается в свою комнату, падает в кресло, кладет фотографию перед собой и сжимает руками виски.
Мысли в ее голове путаются. Ее девочки! Пансионат! Каникулы! Ну конечно! Но почему Лоттхен ничего не рассказала? Почему Лоттхен не привезла с собой фотографию? То, что они сфотографировались вместе, это не без умысла! Они догадались, что они сестры! И они решили об этом не рассказывать! Это можно предположить, да, конечно. О, мой бог, как они похожи! Одинаковые, чуть прищуренные материнские глаза... О вы обе, обе, обе мои любимые!