Иногда Джонатан Тротц ездит на каникулы к сестре капитана - люди действительно очень добры к нему, но большею частью он остается на время каникул в школе. И он тайно пишет рассказы.
Быть может, он станет когда-нибудь поэтом. Но этого еще никто не решится утверждать. Полдня он проводит в большом школьном парке. С синицами. Они слетают ему на руку и вопрошающе смотрят в лицо своими маленькими глазками, когда он говорит. Иногда он показывает им маленькое коричневое детское портмоне и сунутую туда десятидолларовую бумажку...
Я рассказываю вам историю жизни Джонни только потому, что неискренний господин, детскую книжку которого я читал вчера в номере, утверждает, будто бы дети только и делают, что веселятся да купаются в сплошном блаженстве. Ничего себе понятие!
Трудности жизни на самом деле начинаются не с самостоятельного заработка. Они начинаются не с него и не заканчиваются с ним. Я подчеркиваю эти общеизвестные вещи не для того, чтобы вы слишком возомнили о себе, помилуй бог! И я подчеркиваю их не затем, чтобы запугать вас. Нет, нет. Будьте счастливы, как только сможете! И будьте столь веселы, чтобы только не надорвать от смеха живот!
Итак, не втирайте очки сами и не давайте вас обвести. Зарубите себе на носу: смело смотреть в лицо превратностям судьбы. Не бойтесь, если что-нибудь не удается. Не падайте духом, если потерпели неудачу. Будьте всегда в форме! Вам надо заработать мозоли!
Вы должны, как говорят боксеры, хорошо переносить удары. Вы должны научиться раздавать удары и переносить их, иначе первая же затрещина, которую вам преподнесет жизнь, выведет вас из игры. А перчатка у жизни, господа, весьма приличного размера! Если кто-нибудь, получив такую затрещину, не перенес ее со спокойствием, тогда достаточно кашлянуть какой-нибудь комнатной мухе, и вот он уже растянулся на полу.
Следовательно, ушки на макушке! Зарабатывать мозоли! Понятно? Кто это понял, тот уже наполовину выиграл. Потому что он, несмотря на полученную затрещину, сохраняет достаточное присутствие духа, для того чтобы привести в действие два необходимых ему качества — смелость и благоразумие. И намотайте себе на ус то, что я вам скажу: смелость без благоразумия ничего не стоит, и благоразумие без смелости - это тоже ерунда.
Мировая история знает эпохи, когда глупые люди проявляли смелость, а умные - были трусливы. И это не приносило ничего хорошего.
И лишь когда разум обретает смелость, а смелость обращается к разуму, можно говорить о том, о чем часто заявляли совершенно неосновательно, - о прогрессе человечества.
Я сижу и пишу эти почти философские рассуждения снова на своей скамье за колченогим столом посреди широкого красочного луга. Я еще до полудня позаботился приобрести в лавке колониальных товаров зеленый карандаш. И вот уже опять на исходе вторая половина дня. На Цугшпитце поблескивает свежий снег.
На поленнице сидит черно-белая кошка и неотрывно глядит на меня. Она определенно заколдована. А с горы доносится звон колокольчика моего друга Эдуарда. Он скоро придет за мной и будет толкать меня своими маленькими рожками. Фриды - Павлиньего Глаза сегодня не видно. Надеюсь, с ней ничего не случилось.
Да-с, завтра я окончательно начинаю свою новогоднюю историю. В ней речь будет о храбрецах и трусах, о рассудительных и глупцах. Много различных детей было в одном интернате.
Тут мне приходит в голову: знаете ли вы, что такое интернат? Интернат - это своего рода жилая школа: Можно сказать - школа-казарма. В нем живут мальчики. Они едят в большой столовой за длинными столами, которые сами и накрывают. Они спят в больших спальнях. Рано утром приходит швейцар и ударяет в колокол, который ужасно громко звонит. А несколько приманеров, старшие по спальням, налетают, словно гончие псы, так что мальчикам приходится молниеносно выпрыгивать из-под одеял. Некоторые никак не могут научиться аккуратно застилать кровати, и поэтому им приходится, когда остальные на субботу и воскресенье получают отпуск, оставаться в жилых помещениях и в наказание выполнять различные работы. (Но таким образом они тоже не учатся застилать постели.)
Родители учеников живут далеко в городках или в деревнях, где нет средних школ. Дети навещают их только во время каникул. Иногда мальчикам хотелось бы и после каникул остаться дома. Другие, наоборот, даже во время каникул остались бы в школе, если бы только разрешили родители.
А еще есть так называемые экстерны. Они из того же самого города, где находится гимназия, и они живут не в школе, а дома.