Господин директор Грозоветтер сдержал слово. Когда знаменитые скороходы на роликах «2 Вихря 2» под громкие аплодисменты публики покинули манеж, он натянул белые лайковые перчатки и сделал знак дирижёру. Оркестр сыграл туш.
Директор медленно и важно подошёл к микрофону. В цирке стало тихо.
— Глубокоуважаемые зрители! — начал господин Грозоветтер. — Как вы знаете, по программе сейчас должен выступить профессор Йокус фон Покус. Он, если позволительно так выразиться, величайший из современных магов. Но хвалить его — значит ломиться в открытую дверь. А на это занятие нет времени ни у одного директора цирка.
— Очень жаль! — крикнул какой-то озорник из верхнего ряда.
Но на него зашикали, и в зале опять наступила тишина. Лишь где-то вдали, в конюшне, ржала лошадь. Вероятно, то был Нерон, которому Галопинский, рассёдлывая, давал взбучку.
— Вследствие таинственного недоразумения, — продолжал директор, — вместо хлыста маэстро Галопинский выхватил волшебную палочку. При этом он имел возможность убедиться, что верховая езда и магия так же мало подходят друг другу, как… маринованная селёдка и шоколад или, скажем, Кельнский собор и Центральный вокзал.
В публике засмеялись.
— Результат, — разъяснял директор, — вдвойне огорчителен. Дело в том, что наш главный маг теперь решительно отказывается прикасаться к волшебной палочке. Я валялся перед ним на коленях, обещал подарить мой альбом марок. Увы, всё тщетно. Он не хочет.
Публика заволновалась. Послышались свист и возгласы: «Долой!»
— Деньги назад! — крикнул кто-то.
Директор поднял руку.
— Дорогие друзья! Магии сегодня не будет, но он выступит!
Раздались аплодисменты.
— Сейчас вы увидите нечто невиданное. Даже я, директор цирка, не знаю этого номера. Словом, вам, и мне, и нам всем предстоит увидеть номер мирового класса.
Аплодисменты стали громче.
— Мне известно только название номера.
Директор Грозоветтер высоко взметнул руки в белых лайковых перчатках и крикнул во всю мощь своего голоса:
— Итак, Большой вор и Маленький Человек!
Потом он отвесил элегантный поклон публике и удалился. Оркестр снова исполнил туш. Все замерли в ожидании.
— Пора выходить, — сказал профессор.
— Ага, — шепнул Максик в нагрудном кармане. — Ни пуха ни пера, дорогой Йокус!
Профессор три раза плюнул через левое плечо и произнёс:
— Той! Той! Той! И трижды чёрный кот!
Он медленно вышел на манеж. Дойдя до середины, он остановился, отвесил поклон публике и сказал, улыбаясь:
— Магия на сегодня отменяется, господа. Сегодня я буду воровать. Держите покрепче карманы! Берегитесь меня и моего юного помощника!
— Где он, ваш помощник? — крикнул толстый господин из второго ряда.
— Он здесь, — ответил профессор.
— Не вижу! — крикнул толстяк.
— А вы подойдите поближе, — приветливо пригласил его Йокус. — Может быть, тогда разглядите.
Толстый мужчина кряхтя поднялся с места и, тяжело ступая, вышел на манеж. Он протянул профессору руку и представился:
— Моя фамилия Тонки.
Публика оживилась. Толстый господин Тонки внимательно огляделся кругом.
— Я всё ещё его не вижу.
Профессор вплотную подошёл к толстяку, долго смотрел ему в зрачки, наконец похлопал его по плечу и заметил:
— Дело, по-видимому, не в зрении, господин Тонки. Глаза у вас в порядке. Но тем не менее мой помощник здесь. Даю вам честное благородное слово.
Какой-то господин из первого ряда крикнул:
— Это совершенно исключено. Держу с вами пари на двадцать марок, что вы один.
— Всего на двадцать марок?
— На пятьдесят!
— Идёт! — весело согласился Йокус. — И вы тоже подойдите поближе. Места хватит всем. Только деньги не забудьте!
Он взял под руку господина Тонки и, улыбаясь, стал поджидать господина из первого ряда, который поспорил с ним на пятьдесят марок. Господин Тонки тоже улыбался, сам не зная чему.
Господин из первого ряда подошёл к ним и представился.
— Доктор Горнбостель, — произнёс он важно. — Деньги при мне.
Они пожали друг другу руки.
— Ну, как дела? — спросил профессор. — Где же мой помощник?
— Да вздор, — заявил доктор Горнбостель. — Его здесь нет. В конце концов, я не слепой. Готов удвоить ставку. Сто марок?
Профессор кивнул.
— Сто марок. Как пожелаете. — Он похлопал его по груди. — Бумажник толстый. Я это чувствую сквозь пиджак.
Потом он двумя пальцами пощупал материю, отстегнул среднюю пуговицу пиджака и сказал: