- Мм-да, тебе надо бы хоть разок совершить что-нибудь такое, чтобы завоевать уважение, - сказал Матиас. - Что-нибудь очень дерзкое. Чтобы все подумали: «Черт побери, а ведь Ули отчаянный мальчишка! Мы в нем здорово ошибались!» Ты со мной согласен?
Ули кивнул, опустил голову и ткнул носком сапога в планку забора.
- Я замерз, как цуцик, - наконец сказал он.
- И это тоже неудивительно, - наставительно проговорил Матиас. - Ты слишком мало ешь! Это просто позор! Прямо невыносимо! Кроме того, ты еще, наверное, тоскуешь по дому, а?
- Да, немного есть, - тихо сказал Ули. - Иногда... По вечерам, наверху в спальне, когда у солдат в казарме зорю играют... - Он смутился.
- А я уже опять проголодался! - воскликнул Матиас, возмущаясь самим собой. - Сегодня утром на диктовке - тоже. Мне так и хотелось спросить у старого профессора Кренцкамма, не одолжит ли он мне бутерброд. А вместо этого пришлось раздумывать, как пишутся эти дурацкие слова - через «а» или через два «p»!
Ули усмехнулся и сказал:
- Матц, сними же ты наконец с себя эту седую бороду.
Ай-я-яй, я все еще таскаю этот матрас? - удивился Матиас. - Это на меня похоже.
Он спрятал бороду в карман, слепил несколько снежков и стал бросать их в трубу Некурящего. Два раза ему удалось попасть.
В железнодорожном вагоне на вытертом плюшевом диване сидели четыре встревоженных мальчика. Их друг Некурящий был еще совсем не стар. Лет, примерно, тридцати пяти. На нем был выцветший тренировочный костюм. Прислонившись к раздвижной двери, он курил маленькую английскую трубку и, улыбаясь, слушал обстоятельный рассказ Фридолина о нападении.
Себастьян сказал:
- Лучше всего Фридолину сбегать сейчас к Кренцкаммам и потихоньку разузнать, не вернулся ли Руди и не принес ли с собой тетрадки.
Фридолин подскочил и взглянул на Некурящего. Тот кивнул.
А Мартин воскликнул:
- Если Руди еще не вернулся, тебе придется объяснить все служанке, чтобы профессор ничего не узнал.
- А потом, - сказал Себастьян, - ты пойдешь к дому Эгерланда. Мы будем там тебя ждать. И если эта шайка все еще не отпустила Руди с тетрадями, мы займемся этим Эгерландом. Он у них верховодит, у его дома нам и надо держаться. А может быть, мы возьмем его заложником, вступим в переговоры с реалистами и обменяем на Руди.
- Значит, решено, - сказал Фридолин. - Где живет Эгерланд вы знаете, да? Форстерайштрассе, семнадцать. Пока! Но чтобы вы тоже были там!
- Железно! - подтвердили все.
Фридолин протянул Некурящему перевязанную носовым платком поцарапанную врагами руку и выскочил из вагона. Остальные мальчики тоже поднялись.
- А вы объясните-ка мне, - сказал Некурящий своим ровным успокаивающим голосом, - с чего это реалистам пришло в голову захватить в плен сына вашего профессора и конфисковать ваши ученые труды?
Мальчики молчали. Потом Мартин сказал:
- Лучше уж пусть наш поэт. Джонни, расскажи!
И слово взял Джонни:
- У этого нападения длинная предыстория, - начал он. - То, что реалисты с нами всегда в раздоре, это уж так ведется с незапамятных времен. Должно быть, и десять лет назад было точно так же. Это вражда между школами, а не между учениками. Ученики, собственно, только исполнители того, что им предписывают традиции. В прошлом месяце мы, когда были в увольнении, отбили у них на спортплощадке флаг. Настоящий разбойничий флаг. С отвратительной мертвой головой на нем. Мы отказались вернуть добычу. Тогда они пожаловались no телефону Юстусу. Тот учинил нам вселенский разнос. Но мы не изменили решения. Тут он пригрозил, что, если мы в три дня не вернем флаг реалистам, он на две недели лишит нас права здороваться с ним.
- Странная угроза, - задумчиво сказал Некурящий и улыбнулся. - И что же, подействовала она?
- Как чернослив,- сказал Джонни.- Уже на следующий день реалисты нашли свой флаг. Он точно с неба свалился на их школьный двор.
- Однако есть в этом деле одно «но», - перебил Джонни Себастьян. - Флаг был чуточку порван.
- Чуточку сильно порван, - уточнил Мартин.
- Вот они и решили отомстить нам этими тетрадями для диктантов, - глубокомысленно, как всегда, заключил Себастьян.
- Да, тут дело пахнет вашей доисторической войной, - сказал Некурящий. - Наверное, мне придется идти на поле битвы и перевязывать раненых. Надо только побыстрее одеться. А ваш Юстус мне нравится все больше и больше.