- Господин, они совершенно правы, - сказал Эгерланд. - И единственное, что я могу сделать, это передать себя в руки гимназистов в качестве заложника. Мартин Талер, я ваш заложник!
- Браво, мой мальчик! - сказал Некурящий. - Но в этом, конечно, нет никакого смысла. Сколько же вас еще сегодня пересажать?
- Ладно, - сказал Мартин; лицо его было бледно и серьезно. - Иди к своим людям и сообщи им, что мы через две минуты нападем. Это будет последняя борьба между нами и вами. С нарушителями слова мы больше не боремся. Мы их просто презираем.
Эгерланд молча поклонился и побежал прочь.
Мартин спешно созвал мальчиков и тихо сказал:
- Слушайте внимательно! Через несколько минут вы по всем правилам начнете сражение снежками. Командовать будет Себастьян. Мы с Матиасом и Джонни Тротцом совершим небольшую прогулку. И беда, если вы выиграете битву прежде, чем мы воротимся! Ваша задача - задержать здесь реалистов! Вам надо даже немножко отступить. А они станут вас преследовать.
- Ну, мне этого не понять, - сказал Фесхен, нагнулся и стал лепить снежок.
- Отличнейший план,- сказал Себастьян с горячим одобрением. - Можешь на меня положиться. Уж у меня тут будет полный порядок.
Ули, которому больше всего хотелось быть с Матиасом, подошел к Мартину:
- Можно и мне с вами?
- Нет, - отрезал Мартин.
- Ну, Ули! - крикнул Себастьян. - Тебе необходимо быть с нами, ведь предстоит отступать. Ты же в этом такой спец.
У Ули на глазах выступили слезы. Матиас замахнулся на Себастьяна.
- Погоди уж, погоди! - пробурчал он. - Неохота сейчас сводить личные счеты.
Полетели первые снежки. Себастьян подал команду. Битва на строительной площадке началась.
Некурящий сказал Ули:
- Выше голову, мальчик! - Кивнул остальным: - Ни пуха ни пера вам, шалопаи. У вас есть Мартин. Я вам тут ни к чему.
- Железно! - проорали ему в ответ.
Веселый и довольный, он зашагал среди свистящих снежков домой, в свой железнодорожный вагон.
Себастьян носился от одной группы к другой. Вероломство страшно разозлило гимназистов, они готовы были стереть реалистов в порошок. Особенно не терпелось Фесхену:
- Так давай же наконец приказ а-а-а...
«Атаковать», хотел сказать он, но тут вражеский снежок залепил ему рот, лицо у него сделалось удивленное, и все рассмеялись.
- Ты хоть и не понял, почему нам не надо побеждать, но все-таки подчиняйся,- сказал Себастьян.
Он оглянулся на Ули. У того замерзли руки, и он спрятал их в карманы штанов. Заметив взгляд Себастьяна, поскорей вытащил их и принял участие в бомбардировке.
Между тем Мартин, Джонни и Матиас промчались по Форверкштрассе, нырнули в угловой дом, выскочили во двор, перемахнули через стену и оказались у входа в дом, где жил Эгерланд.
- Вон подвальная дверь, - прошептал Мартин.
Матиас осторожно нажал на ручку, и все трое бесшумно спустились по скользким ступеням. Тут была полнейшая темнота. Пахло старым картофелем.
Ощупью пробирались они по тесному, узкому проходу. Несколько раз поворачивали за угол. И вдруг Джонни дернул Мартина за рукав. Они остановились: в боковом проходе был виден свет. Они медленно подобрались поближе и услышали незнакомые мальчишеские голоса.
- Курт, - сказал один. - Вот уже и опять десять минут.
- Ну тогда еще поработаем, - ответил второй голос. - У меня уже заболела рука.
Послышалось шесть звонких ударов. И снова стало тихо, как в могиле.
- Больше всего меня удивляет, что вам ни капли не стыдно, - неожиданно сказал третий.
- Это Кренцкамм, - прошептал Джоннн.
И они стали пробираться дальше, пока не увидели, что тут происходит. За приотворенной дощатой дверью стояли два реалиста, а на старом шатком кухонном стуле сидел Руди Крейцкамм. Он был связан веревкой и не мог пошевелиться, а щеки у него были неестественно красны. На столе горели три свечных огарка. В дальнем углу, среди торфяных брикетов и угля, была поставлена елка. Отец Эгерланда купил ее два дня назад.
- Уж я отблагодарю вас, когда друзья освободят меня! - со злостью сказал Крейцкамм.
- До того времени ты тут успеешь заплесневеть, - ответил один из реалистов.
- Не позже чем через час они узнают, где я нахожусь, - уверенно возразил Крейцкамм.
- Значит, тебе предстоит еще изрядная порция оплеух, - сказал второй. - За десять минут - шесть штук. А за час это будет тридцать шесть.
- Прикладная математика! - воскликнул первый и захохотал так, что задрожали своды подвала. - Может быть, твои люди явятся даже раньше, а?