- Напиши мне за каждый диктант по четверке, - предложил он наконец. - Я думаю, что и в этом случае я неплохо отделаюсь.
Потом Мартин взял у привратника молоток и гвозди и принялся со страшным шумом наколачивать на стены еловые ветви, пока обитатели соседней комнаты не прислали нарочного, спросить, не спятили ли тут.
Красавчик Теодор, старший комнаты номер девять, был неузнаваем. Когда Мартин спросил, нельзя ли ему пойти в другие комнаты, чтобы собрать отметки, приманер сказал:
- Само собой разумеется, мой мальчик. Но не слишком долго.
Матиас смущенно взглянул на Мартина. Другие обитатели комнаты, которые не знали, что произошло у Юстуса, так и разинули рты. А другой приманер, который сидел в комнате, от изумления выронил изо рта сигарету.
- Что с тобой, Тэо? Ты заболел? ..
Мартину была неприятна эта сцена, и он быстренько убежал из комнаты . Побывав у остальных интернатских тертианеров и внеся их отметки в список, он направился к Джонни Тротцу. Старшим по комнате у него был приятный малый.
- Ну что, Мартин, опять на военной тропе? - спросил он.
- Нет, - ответил Мартин. - На этот раз нет. Мы с Джонни собираемся обсудить новогодний сюрприз.
И они принялись шептаться друг с другом и договорились о том, что на следующий день после обеда затащат Юстуса в садоводство.
- Надеюсь, мы не ошибаемся, - сказал Мартин. - Иначе выйдет пренеприятнейшая история. Ты только представь себе, вдруг выяснится, что Некурящий и Юстус никогда даже не были знакомы!
- Это совершенно исключено, - решительно заявил Джонни. - В таких вещах я не ошибаюсь. Можешь на меня полностью положиться. - Он задумался. - И не забудь также о следующем: Некурящий определенно не случайно поселился со своим железнодорожным вагоном недалеко от нашей школы! Он, правда, захотел жить в уединении и сколько-то лет тому назад расстался со своим окружением, не оставив за собой следа. Но он все же не мог полностью порвать со своим прошлым. И, общаясь с нами, он вспоминает о своем собственном детстве. Я все это так хорошо понимаю, Мартин! Я как будто это сам пережил.
- Наверное, ты прав, дружище, - проговорил Мартин. - Оба будут рады! Ведь верно?
Джонни восторженно кивнул.
- И если мы увидим, что правы, - сказал он, - мы уж конечно не станем распускать нюни.
- Железно! - буркнул Мартин.
Он возвратился к себе в девятую комнату. Там он извлек из парты картину, которую нарисовал для своих родителей. Она была еще не совсем готова, и он продолжил работу над ней. Он собирался положить ее дома под елку. Завтра, самое позднее послезавтра, он получит деньги на поездку домой, которые ему, должно быть, уже выслала мать.
Картина была довольно чудная. На ней было зеленое озеро и покрытая снегом гора. На берегу озера росли пальмы и апельсиновые деревья с большими апельсинами на ветвях. По озеру плавали раззолоченные гондолы и лодка с буро-красным парусом. По набережной ехал голубой экипаж. Этот экипаж тащила шестерка серых в яблоках лошадей. В карете сидели родители Мартина в воскресных костюмах. А на облучке экипажа сидел сам Мартин. Но он был старше, чем сейчас, и у него были элегантные темно-русые усы. Около экипажа стояли люди в ярких южных одеждах и махали руками. Родители Мартина приветливо раскланивались во все стороны, а Мартин салютовал кнутом.
Картина называлась «Через десять лет». Мальчик этим как бы хотел сказать, что через десять лет он будет зарабатывать так много денег, что родители смогут вместе с ним совершать путешествия в далекие экзотические страны.
Матиас посмотрел на картину, прищурив глаза, и сказал:
- Черт возьми! Ты определенно станешь такой же знаменитостью, как Тициан или Рембрандт. Я уже заранее радуюсь, что когда-нибудь смогу сказать: «Да, этот Мартин Талер был у нас раньше первым учеником. А кроме того, и отчаянный же был парень. Мы с ним любили иногда как следует поесть».
При слове «поесть» он почувствовал, что уже проголодался, и быстренько уселся за свою парту, в которой всегда находилось что-нибудь съедобное. На оборотной стороне крышки парты были приколоты кнопками фотографии всех чемпионов мира по боксу.
Даже Красавчик Теодор удосужился взглянуть на картину Мартина и нашел в ней несомненное проявление таланта.
Вообще это был очень приятный вечер. Секстанеры и квинтанеры, склонившись друг к другу головами, рассуждали, какие списки желанных подарков они бы отправили домой. А потом обер-секунданер[15] Фриче принялся рассказывать историю, которая произошла перед обедом на уроках.