— С чего это он станет петь? — спросила горничная.
Комиссар сделал недовольную гримасу.
— Это специальный термин. «Петь» — значит «предать» или «выдать».
— Но всё же я никак не пойму, — начал директор гостиницы, — зачем им понадобился мальчик ростом в пять сантиметров, знаменитый, как Чаплин или Черчилль? Ведь его не продашь ни в один цирк. Частным образом его тоже не покажешь. Тут же явится полиция.
У горничной на лице появилось таинственное выражение.
— Может быть, это способ вытянуть деньги у профессора? — прошептала она. Может, они ему вернут Максика, если профессор ночью положит деньги в дупло какого-нибудь дерева? Такие случаи бывают.
Директор гостиницы пожал плечами:
— Но тогда кто-нибудь из них позвонил бы или прислал письмо.
— А может быть, это всего-навсего сумасшедший. — увлеклась горничная. — И такие случаи бывают. Тогда мы совершенно бессильны.
Кто знает, что бы ей ещё пришло в голову, если бы в этот самый момент в комнату не ворвалась Роза Марципан.
— Бедный мой Йокус! — зарыдала она и бросилась профессору на шею.
За ней размеренным шагом вошёл господин директор Грозоветтер. В руках у него был цилиндр, а на руках, как всегда и везде, лайковые перчатки. Он снимал их, только ложась спать. Сегодня они были мышиного цвета. Чёрные перчатки он надевал на похороны, а белые — на радостях и в торжественных случаях. В отношении цвета перчаток он был очень разборчив.
— Дорогой господин профессор, — обратился он к Йокусу, — мы все до глубины души потрясены случившимся, и я должен вам передать сочувствие всех наших коллег. Десять минут тому назад мы решили на общем собрании отменить все представления, пока к нам не вернётся Маленький Человек. До тех пор цирк «Стильке» будет закрыт.
— А вы думаете, это поможет? — спросила горничная.
Директор Грозоветтер строго посмотрел на неё.
— Прежде всего, это проявление дружбы и солидарности, моя дорогая.
— Которое может оказаться полезным! — добавил комиссар Штейнбайс. Поскольку привлечёт всеобщее внимание.
Роза Марципан тряхнула своими кудряшками.
— Здесь может помочь только один человек.
— Кто же? — удивился директор гостиницы.
— Ты совершенно права, — перебил его Йокус. — Он наша единственная надежда.
— Кто же? — повторил свой вопрос директор гостиницы.
— Сам Максик! — только и сказала девушка.
Наконец Максик пришёл в себя. Голова у него трещала. Он по-прежнему лежал в своей спичечной коробке, но лампа на потолке была чужая. Где же он?
Из радиоприёмника слышалась танцевальная музыка. В воздухе висел голубой табачный дым. Какой-то мрачный мужской голос произнёс:
— Отто, взгляни-ка, не проснулся ли наконец карлик.
Ответа не последовало, и голос недовольно повторил:
— Ты что, ждёшь письменного приглашения?
— Поспешишь — людей насмешишь, — спокойно ответил другой голос. Торопиться вредно, Бернгард.
Послышался скрип отодвигаемого стула. Кто-то тяжело поднялся и стал медленно приближаться. Наверно, человек, по имени Отто.
Максик закрыл глаза. Он почувствовал, как кто-то наклонился над ним. Отто кряхтел и сопел. От него несло, как из табачной лавки, расположенной по соседству со спиртным заводом.
— Всё ещё спит! — произнёс голос. — Надеюсь, Бернгард, ты ему капнул не слишком большую дозу эфира. А то сеньор Лопес прикажет кому-нибудь из своих ребят снять с тебя голову.
— Заткнись! — буркнул другой голос. — Я сделал всё, как положено.
В этот момент танцевальная музыка оборвалась, и третий голос объявил:
«Внимание! Внимание! Повторяем важное сообщение».
— Провалиться мне на месте, если это не полиция, — начал Отто.
— Тихо! — зашипел на него Бернгард.
Максик затаил дыхание, весь превратившись в слух.
«Как мы уже сообщали, — продолжал голос в приёмнике, — сегодня утром из гостиницы был похищен всем вам известный Маленький Человек. Преступник переоделся официантом. Брошенный им белый китель найден. Полиция обращается к населению с призывом оказывать ей активное содействие. Профессор Йокус фон Покус увеличил объявленную им награду до пятидесяти тысяч марок. Все сведения, которые могут нам помочь в розыске, просим сообщать на радио или непосредственно полицейскому комиссару Штейнбайсу. Цирк „Стильке“ объявляет об отмене всех представлений до особого распоряжения дирекции цирка. Передача окончена».
Опять раздалась музыка.
Немного погодя послышался полный благоговения голос Отто: