- Все это пиво только для нас?! Ну хорошо, идите.
Полагаю, что этот человек так никогда и не узнал, что смерть стояла прямо у него
за спиной, а гаррота была натянута над его головой. Я не испытывал к нему ненависти, но я обещал Владимиру, что никто не увидит, как мы уходим. Если он сообщит, что я
отправился в поход за пивом, то никто не примет это всерьез.
Впереди нас шли разведчики, которые размещали на земле маркеры, которые
представляли собой палки, развернутые к нам белой стороной. Поэтому у нас не возникло
никаких проблем с тем, чтобы найти лагерь монголов. Единственным сюрпризом было то, насколько большим оказался этот чертов лагерь! Он был четыре мили в поперечине
и по всему его периметру горели костры. Не было никакого способа, чтобы окружить его так, как я говорил об этом герцогу.
- Стрелки, два ярда друг от друга, сто ярдов от пикетов, пропустите их, - сказал я, когда мы на четверть охватили лагерь, а тележки отделились от основной группы по обе
стороны от меня, образуя крылья в полторы мили длинной.
Телеги были развернуты боком к противнику и на них были установлены пушки.
Они не должны были потребоваться, но на всякий случай всегда лучше быть готовым.
Сигнальные веревки были протянуты до обоих флангов, и я принялся ждать.
115
Я достал свой телескоп и начал высматривать часовых противника. Черт побери, как же их много! Они сидели у костров, смотрели на огонь и разговаривали. Капитан с мозгами
подготовил бы своих людей так, чтобы огонь отражался в глазах врага, а не в их собственных.
Ну, ничего, скоро эти люди получат очень дорогой урок ночных сражений.
- План восемь, красные и белые сигналы. Передайте приказ, - прошептал я для обоих
флангов и для часового, который стоял позади меня и распределял отряды.
Для того чтобы занять позиции, потребовалось некоторое время, но я об этом
не волновался. Гром и дождь скрывали все вокруг. Мы вели себя тихо в основном по привычке.
Их часовые не ожидали проблем и им уже ничего не могло помочь. Проблемы вот-вот
найдут их сами!
Было бы неплохо, если бы я мог пойти с большинством других людей, но мы снова
и снова убеждались в том, что командиру лучше оставаться позади и раздавать указания, поэтому я должен был играть свою роль. И это была одна из больших проблем графа Конрада.
Ему всегда приходилось делать все самому, а в мире нет такого человека, который мог бы
сделать все сам - нет и не будет.
Я почувствовал четыре рывка сигнальной струны на правой руке, говорящей
о готовности правого фланга и, спустя несколько минут, левая сигнальная струна также
дернулась четыре раза.
Я дернул обе струны тремя длинными и слабыми рывками и увидел, как выдвинулись
вперед лучшие из чистильщиков. Они были лучшим копьем (Примечание: Пятеркой) из каждого взвода и у нас состоялось множество состязаний, прежде чем мы определились
с тем, кому там находиться. Они считали честью быть теми, кто пойдет впереди других
и тихо убьет часовых.
Я увидел, что люди передо мной заняли свои позиции, но я подождал несколько минут, чтобы убедиться, что все остальные также подготовятся. А потом я запустил маленькую
красную ракету. Граф Конрад сделал эти штуки как игрушки для фестивалей, но как только
я увидел одну из них, то понял, что это самая подходящая вещь, чтобы давать сигналы
в темноте.
И даже если какой-либо из монголов увидел ракету, то он смотрел на нее, а не себе
за спину. Действуя слаженно, как машины, шестеро моих людей встали за спинами шестерых
монголов и накинули им гарроты на шеи. Удавки были затянуты и большинство из этих
язычников даже не поняли, что произошло. Те, у которых это получилось, были добиты
ножами, но большинство из них были убиты так, что даже их одежда не запачкалась.
Мы потушили сторожевые огни, уложили в них монголов и, забросали грязью промежутки
между ними, после чего настало время для второго этапа.
Я снова дернул сигнальные струны, и из каждого взвода вышло еще по пять копий, оставив позади только артиллеристов. Я зарядил в ракетницу большую белую ракету, чтобы
быть готовым в случае любого волнения, но в течение следующего часа я отдыхал возле
телескопа, предоставив людям возможность делать то, чему они были обучены. Они шли через
вражеский лагерь, нанося любой тихий урон на который были способны, и этого было
достаточно. Эти мальчики вышли в бой, имея с собой по шесть гаррот каждый и позже, все они