Рядом ворочалась Райлана.
- Эй, Инга, - прошипела она. - Ты мне всю ногу отсидела. Давай вылазь.
Инга спрыгнула вниз. Сандалии спружинили. Над головой пронеслись удивительные звуки. Похоже было, что в небесах на незнакомом языке пел хор мелодичных мужских голосов.
- Что это? - язык едва ворочался от странностей, пронизывающих серебристый сумрак.
- Отголоски небесных хоралов, - пояснила Зумки. - Когда-то они залетели под землю, да так и не сумели вырваться. А успокоиться тоже не могут. Вот и звучат под сводами. Что в них, никому не ведомо. То ли напутствие рискнувшим сменить маршрут, то ли предостережение.
Подул ветер. Сначала он был сухим и жарким, но постепенно усиливался и становился все холоднее.
- Странно, - пожала плечами Зумки. - Не должно быть никакого ветра.
- А помнишь нам говорили про Очиститель? - хмыкнула Райлана. - И еще советовали не забыть про него, когда будем сдавать зачет. И когда окажемся под землей.
Отголоски становились все тревожнее. Они слышались то сбоку, то издали, то над самой головой. Справа из темной расселины раздалось тяжелое дыхание. Воздух заметно посвежел.
- Очиститель, - нахмурилась Зумки. - Почему же я ничего о нем не помню?
- Неудивительно, ведь тогда в магазин привезли новую косметику, язвительно усмехнулась Райлана. - Я думаю, что тебя просто не было на лекции.
- Я тебе уже говорила, - строго сказала Зумки, - что ты чересчур разговорчива для ведомой. Тем более для ведомой без самолета.
Райлана поперхнулась.
- Так то лучше, - кивнула Зумки. - А теперь сама расскажи об Очистителе, раз ты у нас такая грамотная.
- Я не забиваю голову подобными пустяками, - отмахнулась Райлана. - Мне это вовсе и не нужно. Я ведь никогда не собиралась становиться подземной летчицей.
- Ну хоть что-то ты помнишь?
- Да так, общие сведения. Как обычно... - и Райлана, приняв официальную позу, принялась заучено выговаривать. - При Очистителе порывы ветра достигают одиннадцати, а в некоторых случаях и двенадцати баллов... Я как услышала про баллы, так мне сразу представился выпускной бал. Вот уж тогда никто не запретит надеть платье. Оно будет белым. Тут оборочки, здесь кружева. Дашь мне свою алую помаду...
Ветер неожиданно утих. Слышалось только шорохи, будто невидимые шарики продолжали кататься по каменистому пространству плато.
- Подожди, - ахнула Зумки. - Ты хоть поняла, что сейчас сказала?
- Значит, не дашь, - подвела итоги Райлана. - Да плевать. Думаешь, не найду у кого попросить? И получше твоей помада найдется.
- Слушай внимательно, - голосок Зумки принял замогильный оттенок. Переведи баллы по таблице скорости ветра.
- Сто километров в час или даже более, - наморщилась Райлана. - На нормальном языке это...
- Жестокий шторм или ураган, - закончила за нее Зумки. - Инга, быстрей залезай в самолет, и мы немедленно...
Инга не успела и шагу шагнуть, как ветер, обрадованный тем, что его узнали, вернулся. Сокрушительный силы порыв сбил девочку с ног, Инга еле-еле успела вцепиться за извилистую трещину. Она прижала голову к неприветливому камню, а когда осмелилась взглянуть вверх, то ее взору предстал зеленый самолет. Его сорвало с площадки и теперь, немилосердно кружа, уносило все дальше и дальше. Маленькие фонарики на крыльях выписывали светящиеся восьмерки. Затем они слились в одну мерцающую искорку, мечущуюся в темноте. Потом погасла и искорка.
Глава двенадцатая
Подземный летчик
До этого момента Инга думала, что хуже быть уже не может. Действительно, сидеть холодной ночью на скамейке, когда кажется, что даже звезды дрожат от мороза, несладко. Но вокруг оставался самый обычный мир, наполненный деревьями, домами и светом уличных фонарей. Пусть даже в этом большом мире никто ее не ждал. А рядом сидела лишь крохотная вреднючая девчонка, втравившая Ингу в неприятную историю с волшебством.
Сейчас все было иначе.
Инга находилась в непонятном месте без всякой надежды, что придет хотя бы незнакомая тетенька или даже милиционер, чтобы задать вопрос: "А почему ты, девочка, в такое время сидишь на улице? Неужели ты не знаешь, что в твоем возрасте так поздно гулять не положено?" И тогда Инга рассказала бы странную историю, как ее перестала узнавать собственная мама.
Здесь же историю рассказывать некому. Не водятся в таких местах незнакомые добрые тетеньки. И милиционеры не водятся. Зато где-то совсем рядом зияет невидимая дыра, уводящая в Лабиринт Вечной Ночи, откуда нет возврата.
Тишина и Темнота. Вечная ночь и вечное безмолвие. И некуда идти. Неподалеку к сводам огромного грота уносится отвесная скала. А если пойти вперед, то каждый очередной шажок может оказаться шагом в пустоту. Может и хорошо, что совсем ничего не видно. В такие места прилетают только на самолетах. И только на самолетах их покидают.
И никого не интересуют маленькие девочки, оказавшиеся здесь по ошибке, по чистой случайности. Некому пожаловаться. Инга скрипнула зубами. По щекам катились злые слезы. Они срывались с подбородка и глухо шлепались на камень или беззвучно улетали в трещину, от края которой пальцы отрывать уж очень не хотелось.
Первым делом следовало постараться прекратить бояться.
"Грош цена человеку, если он не сумеет разобраться в незнакомой стране", вспомнила Инга слова Райланы.
Пусть слезы продолжали катиться, все равно в кромешной тьме их никому не разглядеть. Зато Инга не завывает от страха, как пожарная сирена. Хотя, быть может, пожарная сирена здесь бы и не помешала. Но те, кто прибыли бы на помощь, не должны увидеть никаких мокрых следов на лице.
Далеко-далеко сверкнул маленький огонек. Инга даже мигнуть побоялась. Вдруг исчезнет. Из-за слез огонек то становился расплывающейся паутинками звездой, то вновь подмигивал теплой искоркой. Девочка хлюпнула носом в последний раз и поспешно вытерла лицо. Искорка никуда не делась. Она медленно перемещалась вправо и разгоралась все ярче. Сомнений быть не могло. Зумки с Райланой вырвались из плена Очистителя и решили за ней вернуться.
Однако, когда самолет приблизился настолько, что Инга смогла разглядеть его контуры, а тишину разорвало стрекотание двигателя, девочку постигло жестокое разочарование. Подлетавшая машина оказалась не стремительным учебным самолетом ивовой эскадрильи. Глазам Инги предстал большегруз, похожий на те, что она в изобилии видела на подземном аэродроме.