- Эт ты зря, - добродушно возразил Порфирий. - Толку-то, если кто-то явится и решит все за тебя. Победа достанется ему. И пути, которые проложены за победой, тоже откроются ему. А ты так и останешься на месте, хоть и избавишься от проблем. Да и избавишься ли? Ведь случись что опять, ты так же будешь вопить, зовя всех-всех-всех на помощь.
- А что, и позвать никого нельзя?
- Отчего же. Если чувствуешь, что не справишься сама, зови друзей. Они помогут. Зови тех, для кого помощь тебе не в лом и не в напряг. ОраCOOL дал тебе кучу подсказок, но ты даже не удосужилась подумать. Жаль. Ну да ладно, куда тебя подвезти?
- Обратно, - занудливый Порфирий перестал нравиться Инге, даром что он хотел пройти лабиринт. Оставалось надеяться, что Зумки и Райлана уже вернулись к мрачному входу.
- Полетели, - беспечно согласился Порфирий. - Эх, жаль ОраCOOL смылся. У меня для него тоже была парочка заковыристых вопросиков. Теперь придется ждать следующего раза.
Инга ничего не ответила. Она устала.
В кабине было по-прежнему тепло и уютно. Инга вглядывалась в тьму за окном. Порфирий мельком следил за приборами и думал о чем-то своем. В кабине накапливалось молчание.
Молчание бывает разным. Есть молчание двух друзей, когда глаза смотрят вперед и видят приближающуюся мечту. Или душа откатывается назад, в прошлое, и двое молчаливо плавают в воспоминаниях. Тогда слова не нужны. И без них все просто замечательно.
Но и есть и другое молчание. Молчание между двумя совершенно разными субъектами, которые и рады бы разбежаться, да не получается. А говорить уже не о чем. Вот такого рода молчание заполняло самолет и давило на покатые плечи маленькой девочки, невесть как очутившейся в подземном большегрузе, о существовании которого она несколько дней назад даже не подозревала. Долго терпеть такое давление Инга не могла и поэтому спросила.
- Порфирий, а как это тебя занесло под землю?
- Видишь ли, Инга, - немедленно отозвался пилот. - С детства у меня был один большой плюс и один большой минус. Плюс - невероятное желание летать. Минус - невыносимая боязнь темноты. А когда я поступил в летную школу, то появился еще один страх - подвести друзей. Боишься темноты? Значит, без труда угробишь машину, потому что в ночи не летишь, а дожидаешься посадки. Все мысли уже не о полете, а о темноте, в которой прячется ужас.
- Ну так и что? Разбил машину, сел на новую, да полетел дальше.
- Видишь ли, Инга. Полет без смысла быстро теряет свою привлекательность. Возьми любого летчика, и ты поймешь, что каждый из них не просто летает, а доставляет из одной точки в другую нечто важное для тех, кто по каким-то причинам летать не может. Гибель самолета - трагедия для летчика. Но, как ты сказала, он может сесть на другую машину. Однако то, что ему не удалось довезти, может быть уникальным и незаменимым. Может он вез ниточку, на которой держится жизнь. Предположим, врача к больному. Умирает кто-то, вызвали врача, а летчик отказался лететь, потому что боится темноты. Тогда я наложил на себя испытание. Трудно лететь между звезд, но звезды светят, зовут, дают надежду. Тяжело ждать полгода, когда полярная ночь сойдет на нет, и на небе воцарится солнце, но воцарится на целых полгода. Под землей нет ни звезд, ни солнца, здесь мне сложнее всего. Поэтому я и решил, если выдержу и не сломаюсь на подземной работе, то могу называть себя летчиком. И тогда уже окончательно решу, где летать: среди звезд, среди льдов или среди мрачных скал в подземных коридорах. А потом я узнал про лабиринт, и родилась новая мечта...
- У меня тоже есть мечта, - вздохнула Инга. - Вернуться домой.
Порфирий склонился над девочкой, свернувшейся в клубок на мягком кресле.
- Пусть наши мечты осуществятся, пусть никакие испытания...
- Порфирий, - внезапно перебила его Инга. - А что это там впереди?
Порфирий осекся.
Впереди бушевало зеленое сияние. Тусклое, неприятное, будто пропахшая склизкой сыростью болотная тина.
- Вот черт, - ругнулся летчик. - Размечтались мы с тобой Инга. Не знаю, что за дела у тебя с зеленоглазым, но мы вплотную приблизились к его подземным владениям. Придется поворачивать.
Руки Порфирия решительно легли на штурвал.
- Подожди, - попросила Инга, вскочив с кресла. - А можно открыть кабину?
- Ты хочешь бросить вызов? - покачал головой пилот. - Однако...
Стрелка указателя скорости резко качнулась к нулю. Кабина раскрылась. В лицо Инги ударил промозглый ветер.
- Эй, - крикнула Инга в темноту. - Ты, с зелеными глазами.
Сияние колыхнулось. Из его водянистых глубин полезли грозовые тучи.
Для равновесия Инга вцепилась в спинку кресла, за которую хотелось спрятаться от наплывающего безобразия. Но нельзя прятаться, когда должны прозвучать слова.
- Если ты не вернешь самолет Райлане, то я, Инга, вызываю тебя на бой. Нечестно выменивать то, от чего зависит чья-то судьба. Тем более, если это судьба летчицы. Если у меня есть то, на что ты согласен меняться, приди и поменяйся. Иначе я буду сражаться. Запомни!
Громыхнул гром, и тучи сложились в очертания трех длинных уродливых башен.
- Он услышал, - качнул головой Порфирий. - Теперь полный назад.
Сияние осталось по правому борту. Оно медленно угасало и теперь уже не казалось страшным. Инга дрожала от напряжения. Не так-то просто бросить вызов тому, с кем не хочет связываться даже оракул. Одновременно Инга чувствовала какое-то облегчение, почти как тогда в бассейне, все-таки прыгнув с трехметровой вышки. Пусть стеклянноглазый знает, что не он - хозяин самолета, числящегося за эскадрильей с листа ивы.
Самолет тряхнуло, и он, подпрыгивая, начал сбавлять скорость, проносясь по каменистому плато.
- Приехали! - весело сообщил Порфирий. - Это не тебя ли там так горячо встречают?
С каменной площадки махали руками Зумки и Райлана, что-то неразборчиво выкрикивая.
- Спасибо, - улыбнулась Инга. - Если б не ты, я бы многое не успела. И не поняла.
Когда девочка спрыгнула вниз, то не сразу побежала к подругам. Она обернулась еще один раз.
- На каком дереве была твоя эскадрилья? - прокричала она.
- Каштан! - прокричал в ответ летчик. - А еще, знаешь что, Инга. Если ты все-таки станешь летчицей, выбирай подземных. Вдвоем исследовать Лабиринт Вечной Ночи гораздо интереснее. А ты такая, такая, такая, что я... В общем, я готов отложить свой главный вылет. И подождать, когда ты снова окажешься в подземных небесах.