— Безабуазие! Когда отвемонтивуют батауеи! В квасном уголке невозможно уаботать!
Дядя Юра — человек не робкий и даже нахальный — при таких словах съёживался и бормотал:
— Будет сделано. Сегодня же доложу управляющему. Сию секундочку.
А Олимпиада Викторовна — прямая, высокая и суровая — продолжала:
— Я не могу воспитывать в детях чувство пвекуасного, когда в помещении сывость! Мы соввём пвемьеву, и виноваты будете вы!
При последнем слове она устремляла вслед дяде Юре худой, отточенный, как карандаш, палец, словно хотела пронзить несчастного слесаря насквозь.
Драмкружок готовил к постановке пьесу «Золушка». Золушку играла Маша Берёзкина. Ну, та самая, про которую стихи.
Они с Алёшкой учились в одной школе: Алёшка в пятом «В», а Маша — в пятом «А». Классы-то разные, и Алёшка с ней познакомиться как следует в школе не мог. А во дворе Маша появлялась редко, потому что занималась ещё музыкой и фигурным катаньем.
И вот, когда начались летние каникулы, Алёшка узнал, что Маша записалась в драмкружок, и сразу тоже записался.
Он очень надеялся, что Олимпиада Викторовна даст ему роль Принца. Дело в том, что Принц в пьесе должен был сражаться на шпагах с разбойниками, которые хотели похитить Золушку. А как сражаться, Алёшка знал. В той школе, где он учился раньше, была секция фехтования, и он там немного занимался (жаль, что пришлось уехать).
Но Олимпиада Викторовна сказала, что Алёшка будет играть стражника у ворот королевского дворца. А Принцем назначила совсем другого мальчишку. Он куда выше Алёшки и старше, перешёл уже в восьмой класс.
Этот Принц всем почему-то нравился. Говорили, что у него «прекрасные актёрские данные». Никаких таких данных Алёшка не замечал. Зато, когда Принца одели в подходящий для него принцевский костюм, Алёшка увидел, что он чересчур худ и ноги у него слегка кривые. И шпагу носить он не умеет. Алёшка ушёл за кулисы и вполголоса сказал:
— Пуинц квивоногий… Шпага висит, как зонтик на торшере.
И тут он услышал смех. Это Маша смеялась. Оказывается, она рядом была. Она смеялась негромко, но весело. А потом взяла Алёшку за локоть и хорошо так сказала:
— Ой, Алёшка, да брось ты расстраиваться. Больно надо. Из-за какого-то принца… Мне с ним полпьесы играть придётся, а я и то ничего, терплю.
И Алёшка чуть не завопил от радости. Ну, он не завопил, конечно, а только заулыбался: всё, мол, в порядке, я и не думаю огорчаться. И такой он был счастливый, что согласился идти с Олимпиадой Викторовной за старыми шляпами. И тут оказалось, что Маша тоже пойдёт.
Шляпы нужны были для королевских гвардейцев, для придворных, для толстого кучера, которого волшебница сделала из крысы. Где наберешь столько шляп? Но Олимпиада Викторовна знала где. Она сообщила, что у нее есть хорошая знакомая («давняя подвуга»), которую зовут Софья Александровна. Раньше она тоже работала костюмером, а теперь уже не работает. Но и раньше, и сейчас — всю жизнь — занята она важным делом: собирает шляпную коллекцию. Всяких шляп у неё больше тысячи. Коллекция такая знаменитая, что про неё писали даже в журнале «Театральный сезон». Иногда к Софье Александровне приезжают представители разных театров и студий, советуются с ней, просят для своих постановок шляпы. Советы Софья Александровна даёт охотно, а шляпы не очень, потому что три года назад местный ТЮЗ потерял у нее испанскую треуголку.
— Но нас она безусловно вывучит, — сказала Олимпиада Викторовна (разумеется, она хотела сказать «выручит»). — Она нас вывучит, потому что мы ставые двузья.
И они отправились.
По дороге Олимпиада Викторовна рассказала Маше и Алёшке, что живёт Софья Александровна в Лопуховой переулке, в старом домике на краю оврага. Много раз ей предлагали переехать в новую квартиру, но она не хочет. Боится, что при перевозке могут потеряться и попортиться шляпы. А кроме того, у Софьи Александровны живут четыре кота: Кузя, Батончик, Васька и Матадор. Софья Александровна в них души не чает. Она очень боится, что новая квартира не понравится котам.
— Конечно, это может показаться смешным, — заметила Олимпиада Викторовна, — но мы должны быть снисходительны к людским слабостям.