Но неожиданно поступил другой сигнал от генерала Д. Д. Попова, заместителя командующего воздушной армией, который теперь находился у танкистов. Танковые батальоны одной бригады укрылись в роще, замаскировались, готовились к атаке. Вражеские разведчики не раз пролетали над рощей и не заметили ничего подозрительного.
Пространство вокруг было безлесным, и роща сама по себе привлекала внимание. Утром один фашистский разведчик бросил здесь наугад несколько бомб. Две запылавшие машины демаскировали танковые подразделения.
Это стало известно представителям Ставки.
- Жди сейчас "юнкерсов", - в сердцах произнес маршал Жуков.
Звонок генералу Саковнину на КП штаба воздушной армии последовал немедленно. Саковнин с полуслова понял обстоятельства. Необходимо было действовать молниеносно.
- Будет исполнено, - коротко ответил он, уточнив лишь у Попова координаты злополучной рощи.
И сразу вопрос оперативному дежурному майору Кандаурову:
- Орляхин еще не взлетел?
- Нет, штурмовики на подходе к его аэродрому.
Дежурный по узлу связи явился к начальнику штаба в ту минуту, когда генерал только закончил писать текст радиограммы командиру 171-го истребительного авиаполка: "Отставить сопровождение. Следовать в квадрат 505,4. Сто третий".
Пять четверок "лавочкиных" 171-го Тульского истребительного авиаполка перехватили немецких бомбардировщиков на подходе к роще и стремительно атаковали. Разумеется, ведущие капитан Григорий Трубенко и старший лейтенант Константин Соболев, командир звена Алексей Нестеренко, летчик Юрий Иванов - любой из группы не думал в эти мгновения о том, что десятки напряженных взглядов обращены на их "лавочкины", появившиеся над вражеским строем, что там внизу, на КП 63-й армии и фронта, нервно сжимают кулаки военные в генеральской форме.
Летчикам не довелось увидеть, как улыбнулся строгий маршал, когда близ КП упал один, а вслед за ним и другой "лапотник", но участники вылета заметили, что бомбы, сбрасываемые впопыхах с "юнкерсов", разрывались в стороне от рощи. Вскоре истребители услышали в наушниках шлемофонов голос Соболева, докладывающего командиру полка: "Задание выполнено. Потерь нет. Идем домой".
Ввод 3-й гвардейской танковой армии в прорыв, как об этом докладывал Ставке маршал артиллерии Н. Н. Воронов, был осуществлен своевременно и достаточно организованно.
Такие же сведения получил по радиотелеграфу командующий Брянским фронтом генерал-полковник М. М. Попов от генерала П. С. Рыбалко, докладывавшего об успешном начале действий танкистов. В заключение следовало обычное: "Продолжаю наступать".
Успех танкистов сказался быстро: 20 июля противник оставил Мценск. Прикрывая свой отход, он бросил с утра против главных сил Брянского фронта, в том числе против танковой армии, большое количество авиации. Но наступление не останавливалось. Заслоны истребителей всюду встречали вражеских бомбардировщиков.
21 июля, выполняя директиву Ставки, 3-я гвардейская танковая армия повернула к югу на Становой Колодезь, в полосу 63-й армии. Танкисты успешно справились со своей новой задачей. Они сломили сопротивление противника в районе Станового Колодезя и на всем южном крыле Брянского фронта.
Командующий 15-й воздушной армией противопоставил авиации противника преимущественно силы 1-го гвардейского истребительного авиакорпуса. То тут, то там в воздухе возникали ожесточенные бои.
20 июля советские истребители атаковали двадцать "юнкерсов", прикрытых двадцатью пятью "фокке-вульфами".
Начала бой в районе Спасское десятка Ла-5 Героя Советского Союза Андрея Федотова. В ней был ведущим шестерки подполковник Николай Иванов. Основная цель - "юнкерсы". Удар по ним завершился девятью сбитыми вражескими бомбардировщиками. Одновременно завязались воздушные бои с "фокке-вулъфами". Двоих уничтожил А. П. Маресьев, одного И. М. Березуцкий и одного А. А. Федотов.
Четыре "яка" зашли со стороны солнца на группу фашистских истребителей. При выходе из атаки летчики услышали голос ведущего лейтенанта М. Л. Сидоренко: "Сзади "лапотники", за мной!"
Первой же очередью Сидоренко зажег Ю-87. У "юнкерсов" было большое прикрытие, но они сразу повернули назад. Истребители продолжали бой с "фокке-вульфами", а на пути к своему аэродрому атаковали еще группу Ме-110.
Произошел и такой эпизод во время вылета звена старшего лейтенанта Александра Федорова, описанный впоследствии командиром 32-го гвардейского истребительного авиаполка Героем Советского Союза В. И. Давидковым: "20 июля тов. Федоров вступил в бой против пяти гитлеровцев. Сбил одного ФВ-190 (десятого на своем счету). На его самолете было отбито крыло. Из штопорящего самолета тов. Федоров выпрыгнул на высоте 75 метров.
За короткий период времени на орловском направлении звено тов. Федорова произвело 80 вылетов, уничтожив 12 самолетов противника"{36}.
За 20 июля летчики корпуса сделали 235 боевых вылетов, провели 27 групповых воздушных боев, уничтожили 65 самолетов врага{37}. Если прибавить 32 стервятника, уничтоженных накануне, то станет ясно, как гвардейцы оберегали танкистов и вели борьбу за господство в воздухе.
Между тем противник лез из кожи вон, чтобы хоть на отдельных участках добиться успеха. Усилия оказались тщетными.
Картина не изменилась и 21 июля, когда танковая армия в соответствии с директивой Ставки резко изменила направление своего движения, наступая на Становой Колодезь.
Снова, как накануне, отличилась четверка истребителей старшего лейтенанта М. Л. Сидоренко, а героем дня стал младший лейтенант комсомолец Трушкин, на чей счет а штабе записали пленного немецкого летчика. Трушкин заставил одного "мессершмитта" приземлиться в расположении наших войск, сел рядом, перехватил бегущего к лесу летчика, а затем передал его подоспевшим бойцам 235-й стрелковой дивизии.
Как ни велико было огорчение пленного, но он поспешил снять с шеи разноцветный шарф и протянул его Трушкину, проговорив на ломаном русском языке:
- Я опытный летчик, а склоняю голову перед победителем.
Назавтра ареной воздушных боев стал район населенного пункта Золотарево. Сюда переместился пункт наведения корпуса.
- Я - "Пальма-3", - то и дело слышался в эфире ровный голос командира.
- Я - "Пальма-3". Слева сзади, ниже вас четыреста метров десять Ю-87 и шесть "фокке-вульфов". Атакуйте!
Это был приказ командиру эскадрильи капитану П. И. Муравьеву, который привел сюда свою группу.
Муравьев тотчас дал сигнал. Группа устремилась на "юнкерсов". Одна пара завязала бой с истребителями сопровождения. Неприцельное сбрасывание бомб противником было первым результатом атаки. В воздухе возникла карусель. Лейтенант Николай Денчик добился победы на вираже. Его ведомый сумел зайти второму гитлеровцу в хвост, и два "фокке-вульфа" упали вблизи Золотарево, почти рядом с "юнкерсом", сбитым капитаном Муравьевым.
"Пальма" подвела итог боя одним словом: "Хорошо".
После полудня на КП корпуса начальник оперативного отдела соединения В. А. Годунов принял по радио приказ:
- Я - "Пальма-3". Вышлите в мой район группу. Приближаются тринадцать Ю-88.
Взлетела десятка Ла-5. Ее повел капитан Александр Числов.
Послушные указаниям "Пальмы", "лавочкины" перехватили бомбардировщиков.
И снова прозвучал голос "Пальмы-3":
- Благодарю за отлично проведенный бой. Белов{38}.
В течение дня этот голос раздавался еще не раз в шлемофонах ведущих А. А. Федотова, В. Н. Кубарева, И. П. Витковского, В. А. Луцкого.
Генерал Белецкий руководил своими питомцами так, как будто находился рядом с ними в одном строю. Поэтому так уверенно чувствовали себя и командиры, и их ведомые.
Июльские бои явились трудным испытанием нравственных и физических сил летчиков. В гвардейских полках знали пылкого, стремительного истребителя Гуськова и такого же, как он, превосходного летчика Вострухина. Незадолго до начала Курской битвы младшие лейтенанты Г. Г. Гуськов и П. М. Вострухин удостоились звания Героя Советского Союза. Отважные соколы погибли в один день - 23 июля. К сожалению, война не обходится без потерь.