Теко кормится главным образом рыбой и небольшим количеством угрей, хотя он почти всеяден, а Эдаль не ест почти никакой другой морской рыбы, кроме макрели, и её кормят преимущественно живыми угрями. Теко сейчас гораздо живее из них, но обе выдры готовы часами играть с любым подходящим предметом.
Я буду весьма признателен за быстрый ответ, с тем чтобы сузить сферу поисков.
На это письмо я получил несколько обнадеживающих ответов, и в августе 1966 года я выбрал тот зоопарк, Совет которого, насколько я понял, брался подготовить наиболее подходящие условия для обеих выдр. Сюда входил фонтан в каждом из бассейнов, многочисленные прочие приспособления и удобства, которые обезопасят как публику, так и выдр. Тогда мне казалось, что хоть это и горестное решение, но мне все же удастся решить проблему закрытия Камусфеарны и обеспечить благосостояние животных. Теперь эти две цели были главными для меня и мне хотелось добиться их успешно и гладко.
Вначале зоопарк предложил забрать выдр в конце сентября, затем из-за трудностей с работой, дату сдвинули на середину октября. Я уехал из Камусфеарны и устроился жить в часе езды от зоопарка. В октябре срок сдвинули ещё раз на месяц по тем же самым причинам. И только в декабре я понял, что этот проект окончательно провалился. Когда я приехал туда в четвертый раз, меня там совершенно неожиданно встретила целая команда репортеров и тележурналистов, но выяснилось, что работы по обустройству выдр только-только начались. Там было много представителей разных газет, у одного уже была готова статья под заголовком "Узнаёте? Неужели?
Да, да это герой книги Гейвина Максвелла "Кольцо светлой воды" МИДЖБИЛЛ, Максвеллова выдра, по латыни Lutrogale perscipilata maxwelli, которую теперь передали в зоопарк Х." Настроение у меня было неважное, и я холодно ответил, что нет никакого толку в том, чтобы доставлять в зоопарк животное, которое померло уже девять лет тому назад. Я добавил, что никогда не был журналистом, но полагаю, что как и в других профессиях, успех в ней зависит от достаточной предварительной подготовки, в данном случае нужно было хоть бегло просмотреть то, что я писал прежде о выдрах. Он ответил: "Извините, я прочел только одну из ваших книг "Тростник на ветру", но моя жена и дети её просто боготворят. Мне ничего не известно о других выдрах кроме Миджбила, а о "Кольце светлой воды" мне только что сообщили по телефону из Лондона."
Даже если оставить в стороне прессу, которая, справедливости ради следует отметить, большей частью была ко мне благосклонна, у меня тогда оказался кошмарный день. Мне сообщили, что Совет зоопарка отменил даже ту смету, которая была предназначена на строительство хотя бы одного бассейна. Мне также впервые дали понять, что первоначальная договорённость о том, что Эдаль возьмут сюда на шесть месяцев и она останется здесь лишь только если будет довольна своим обустройством на новом месте, также не устраивает зоопарк, и её могут взять насовсем только сейчас, хотя условия для её пребывания здесь далеко не подходящие. Следует сказать, что первоначальное решение Совета было вовсе не таким, и это лишьспонтанные действия одного из чиновников. Для меня же это оказалось довольно неприятным тупиком, я так долго готовил себя к расставанию с Эдаль после стольких лет взаимного доверия, и тут терпение моё лопнуло как пружина в часах.
Я понял, что у меня нет другого выхода, кроме как отказаться от всех договоренностей и отложить вопрос о судьбе выдр ещё на один год. Только моя абсолютная уверенность в способностях Ричарда Фрера продолжать финансовую битву дала мне такую возможность. Дамочка с бесчисленным зверинцем и малолетней дочкой, которая в то время жила в бестолковом хозяйстве Камусфеарны, согласилась присматривать за выдрами, пока не будет найдено постоянного и удовлетворительного решения об их устройстве, и когда я вернулся туда в августе 1967 года, они все ещё были там.
После этого я написал следующее письмо в зоопарк:
"Уважаемый Х!
Благодарю Вас за письмо от 5 декабря, которое мне переслал г-н Р.Б.
Фрер.
Полагаю, что вы получили известие о нашем решении не посылать Эдаль в зоопарк в телеграмме, которую мы послали накануне вашего письма к нам.
Мне кажется следует объяснить мотивы, которые привели нас к такому решению.
1) 30 августа 1966года у нас была договорённость с представителем зоопарка д-ром Z о том, что Эдаль первоначально будет помещена там сроком на шесть месяцев и будет оставлена насовсем только если устроится удовлетворительно. 11 декабря, когда приготовления ещё не были закончены, г-н У отказался принять её на этих условиях.
2) Тогда же, при посещении мною зоопарка, мы договорились с д-ром Z о том, что на мелкой стороне бассейна будет устроен фонтан, и д-р Z в моем присутствии отдал распоряжение об этом. 11 декабря мне сообщили, что комитет решил отказаться от фонтана, не посоветовавшись со мной. Хочу отметить, что 11 декабря уже давно прошел срок помещения выдр в зоопарк.
3) Д-р Z первоначально предлагал привезти Эдаль в конце сентября. Затем из-за задержек со строительством этот срок перенесли на конец октября, а позже на конец ноября. По предварительной договорённости я приезжал в зоопарк 23 ноября и д-р Z сообщил мне, что осматривать практически нечего.
4) С учетом прогноза погодных условий я особо подчеркивал необходимость изготовления такой клетки для перевозки животного, в которой его можно было бы кормить и поить на случай, если автомашина, скажем, застрянет в снегах. Для этого в Камусфеарну специально послали помощника городского архитектора, который сделал необходимые замеры для изготовления подходящего ящика для перевозки. Перед отъездом в Германию д-р Z сообщил мне, что ящик изготовлен и отослан в Инвернесс для получения его г-ном Фрером. И он и я несколько раз съездили в Инвернесс, но следов ящика так и не нашли. 11 декабря помощник городского архитектора сообщил мне, что никакого ящика и не делали, и что ему до сих пор не понятно, зачем его посылали в Камусфеарну.