— Я не люблю ни с кем про это говорить, — сказал я.
— Не надо так, слышишь? — сказала она. — Расскажи ребятам про собак, про охоту, про самолёты, про всё, и про снег, слышишь?
— Не надо, — сказал я. — Я могу тебе. Приходи завтра утром и потом ещё, пока не надоест — я долго могу рассказывать.
— У меня есть жених, — сказала она. — Митя. Он лётчик. Он работает на севере, там, далеко, и я скоро к нему еду. Послезавтра.
— Это хорошо, — сказал я. — Значит, я к тебе не успею привыкнуть. А ты зачем нянечкой работаешь?
— Я не люблю без дела сидеть, целый месяц надо было ждать, пока он мне письмо пришлёт, чтобы я ехала.
— Он не разобьётся, ты не бойся, — сказал я. — Он где?
— В Якутии.
— Они там не бьются, — сказал я. — Что верно, то верно. Уж там-то они точно не бьются.
— Они бьются везде, — сказала она. — Может, и не часто, но везде. Так бывает. Такая работа. Её нужно делать.
— Но уж он-то будет летать, не завалится, — сказал я. — Я знаю. Это точно. Ты только не бойся, — сказал я.
— Спасибо, — сказала она. — Слышишь, ребята идут…
— Да, — сказал я. — Уже светает.
— Я пойду. — Она встала.
— Да-да, — сказал я. — Тебе ведь ещё собираться надо.
— Да. А ты не прячься от них, — сказала она.
— От кого? — спросил я.
Но она уже уходила, а в класс вбегали ребята и девчонки, все орали и пели, а потом скоро зазвенел звонок, и пришла наша Евгения Марковна. Она улыбнулась и стало тихо. Было тихо-тихо в классе и светло, и я вдруг почувствовал, что нос у меня задёргался, а внутри, в горле и в груди что-то защемило, заныло что ли, и сейчас, вот сейчас я засмеюсь и заплачу…
— Дома вы сами должны были прочесть про Северный Ледовитый океан, — сказала Евгения Марковна. — Кто хочет отвечать?
— Я, — сказал я. — Я расскажу.
Ни за что вам не угадать, какие звери жили у нас с братом Павкой в комнате. Думаете, кошки там или щенки? Хо-Хо! Два ежа, вот кто у нас жили, два ежа, черепаха Лиза, три белки и попугай. Я уж не говорю о разных рыбах, птицах и белых мышах. Этих было полно. Постоянно в нашей комнате что-нибудь пело, шуршало, пищало и щёлкало. Все говорили, что к нам войти нельзя, но мы с братом Павкой были счастливы. Своих зверей мы кормили и лечили.
— Ты кем будешь, когда совсем вырастешь? — спрашивали мальчишки во дворе.
— Трактористом.
— Ого! Здорово! А ты?
— Как и папа, на завод пойду, слесарем.
— Тоже не худо. Без слесарей какая жизнь. А ты?
— Бухгалтером.
— Кем, кем?? Бухгалтером?!
— Да нет. Я пошутил. Корабли буду строить.
— Молодец, если не врёшь. Строй лучше прежних.
— А я буду учителем физики и рисования.
И только у меня мальчишки ничего не спрашивали. «Этот будет коровьим доктором, — говорили они небрежно, — коровий доктор «номер два». Лечит своих мышей и овец».
— Врёте вы всё, нет у меня овец, — говорил я.
— А какое это имеет значение, — говорили мальчишки.
Они много ещё говорили разной ерунды, но в одном они были правы: и я и мой старший брат Павка — я был «номер два», потому что он был «номер один» — собирались стать ветеринарами, то есть вырасти и стать докторами у животных. Не разводить их, не охотиться, а лечить.
— Учителем физики и рисования нельзя стать одновременно, — как-то сказал я Генке. — А мы с Павкой вырастим и станем ветеринарами.
— Если захочешь, всё можно, — сказал Генка.
— А мы с Павкой, когда вырастим, станем ветеринарами, — повторил я.
— Один уже вырос, — сказал Генка. Худой, длинный и слабый, только всё равно коровьего доктора из него не получилось.
Это тоже была правда. От первого до последнего слова.
Я ещё ничего не рассказал о Павке. Павка был мой старший брат, он был старше меня на целых семь лет. Он собирался стать ветеринаром, закончил десять классов и подал заявление в ветеринарный институт. Он был — Генка не врал — длинный, худой и слабый, и в институт его не приняли. Он получил две тройки на экзаменах. Все мы очень расстроились и стали думать, что делать Павке дальше: то ли идти работать на завод, то ли в зоосад — сторожем, или научным сотрудником, — кем удастся.
Папа сказал, что на завод — пусть парень потрудится своими руками и узнает жизнь.
Мама сказала — в зоосад, поближе к любимому делу.
Я колебался, склоняясь в то же время к тому, что сказала мама.
Пока мы все думали, Павке пришла повестка, что его призывают в армию. И через некоторое время мы узнали, что Павка будет моряком. Не слесарем, не ветеринаром — а моряком.