Сегодня Айзе показалось, что щеки Пашки порозовели, оттесняя мертвенную бледность. Она рассказывала то, что произошло за сегодня, поглаживая руку и просила скорее поправится. Ей было так страшно от того, какой он и в тоже время она каждую секунду ждал, что ресницы друга затрепещут, он откроет свои шоколадные глаза и улыбнётся, как в третьесортной, но так любимых девушкой, мелодрамах. Но этого не происходило. Она ещё до похода в реанимацию помогла бабе Тамаре перемыть полы, и теперь, когда пожилая женщина закончила, оставив палату её друга напоследок, они шли домой.
Санитарка рассказывала о внучке, об их житье бытье, о дочери, все эти нехитрые подробности оседали в душе молодой журналистки, напоминая, что её жизнь очень удалась. Санитарка с внучкой ютились в крохотной двушке, где большая комната была от силы метров двенадцать, дочь её что-то пыталась заработать в столице, да денег всё ровно присылала мало, больше проедая, в основном одёжу дочери привозила, а с едой они уж сами выкручивались, как могли, пожилая женщина работала санитаркой, да за чертой города у них было пару соток огорода, который подкармливал картошечкой, да помидорчиками с огурчиками.
Сегодня, лежа на кровати, Айза думала о Пашке, пока сидела да писала статью, которую должна была послать, казалось стоит только голову донести до подушки она отрубится, а как только легла сон как рукой сняло, всё же не о том она, наверное, пишет, раз мозги так сопротивляются, лениво подумалось ей. «Может стоит сходить в церковь?», пришла в голову странная мысль, свечку кому-нибудь поставить, о здоровье друга. Размышление было действительно странный, не привычным для девушки, церковь она последний раз посещала «сто лет назад» на какой-то экскурсии, но подружка Алёнка, всегда говорила, что, если мысль пришла, значит она пришла не зря, а потому, стоило в свободное время заскочить в какой-нибудь храм, благо их в центре городка было несколько.
14
14
В таком ритме прошло несколько дней, состояние друга не менялось, нагоняя на Айзу сплошное расстройство. Надо было что-то придумывать, проживание в отеле ей уже выходило в десять тысяч, через пару дней надо улетать, а воз и ныне там. Пока Пашка в таком состоянии она конечно никуда не поедет. Свечка святому Пантелеймону в которую уверовала девушка ничего не поменяла, а потому надо было сдавать билеты. Да даже если он завтра придёт в себя, она пока не могла ехать, перевоз Пашки и устройство его в Москве, точно заняло бы больше одного дня.
Скрепя сердце набрала номер своего американского работодателя. Редактор долго слушал её сбивчивый рассказ, а потом переспросил, точно ли она не приедет. Айза тяжело вздохнула и сказала, что точно. На этом, редактор поблагодарил за сотрудничество, сказал, что деньги ей в течении двух дней перечислят на карточку и, пожелав удачи, положил трубку. Айза долго смотрела на мерно пикающий агрегат. Вот так просто закончился период работы в Америке, конечно оставалась работа на удалёнке, за которую шли слёзы, а не деньги, но, когда кушать не на что, и десять рублей финансы. Ничего, всё пройдёт, она поедет обратно и устроится в другую газету…то, что она еще вчера не хотела возвращаться девушка забыла. Следующим шагом было снять квартиру, максимально дёшево, она накануне спрашивала у бабы Тамары, но у той таких знакомых не было. Она бы пожила у своей спасительницы, помогая ей финансово, но они сами с трудом размещались, да и девушка прекрасно знала, что санитарка не возьмёт денег за постой, а это уже чистой воды нахлебничество.
Так что интернет, как всегда, помог, и уже к вечеру Айза была обладателем связки ключей, экономии ради, девушка выбрала съём комнаты, а её соседкой, по совместительству хозяйкой халупы, была бабулька – божий одуванчик. Жизнь почти наладилась. Эх, ещё б Пашка поправился.
На следующий день врач реанимации, на их очередной встрече недовольно смотрел на Айзу и жевал губу. Сегодня вопреки обыкновению он с ней разговаривал не в коридоре, у стеклянной двери, отгораживающей палаты от страждущих поведать свою родню, а в кабинете.
- вы не знаете почему не приезжают родственники? Я разговаривал с полицейскими, они связывались с матерью больного.
- я же вам говорила, - устало, в очередной раз повторила девушка, - им дела нет до Пашки. Я уж и приехать просила и предлагала оформить нотариальное разрешение мне решать его судьбу, но его мать, как собака на сене она и делать ничего не хочет и свои права отдавать не хочет, - это было истинной правдой, Айза уже несколько дней к ряду, до хрипоты ругалась с родительницей друга, умоляя, упрашивая, даже угрожая. Но она стояла на своём, что девушка всё передёргивает и сейчас нет необходимости в подобных действиях, - хотите, попробуйте ей позвонить?