— Себе оставь.
Едва за Динкой закрылась дверь, божья коровка больно куснула Петьку в затылок. Ему пришлось вылавливать коровку на голове и успокаивать.
— Всё хорошо, девочка, тебя никто не обидит, — шептал Петька, — только никогда больше не улетай, обещаешь?
Каравелла потёрлась усиками о Петькину руку и устремилась к дедушкиной фотографии, висящей на стене. Здесь коровка увлечённо закопалась в излучине резной деревянной рамы, не обращая внимания на строгий взгляд дедушки.
Петькин дед, Пётр Васильевич Орлов, в молодости был лётчиком-испытателем, а на пенсии, не желая скучать дома, преподавал в кадетском училище. Домашних он тоже приучил к дисциплине. По первому его требованию Петькин папа Георгий Петрович отрывался от компьютера и шёл выносить мусор, бабушка Алевтина добавляла в борщ чеснока и перца, а у мамы волшебным образом заканчивались приступы удушья. Петька обожал деда, хоть и получал от него иногда увесистые тумаки. Не зря назвали его в честь Петра Васильевича: тонкие стежки Петькиных бровей сходились у переносицы так же строго, как лохматые белёсые заросли на лице деда и, если «парочка упрямцев» что-то решали никто не мог их переубедить. Они вместе клеили модели самолётов, разгадывали задачки из «занятной математики», а ещё у деда был старый невероятно шумный мотоцикл. Каждую поездку на нём Петька ждал с нетерпением.
Дед никогда не болел даже простудой, и его смерть потрясла семью громом среди ясного неба. Оставшуюся после него пустоту в доме мама с бабушкой заполняли слезами, а папа стал засиживаться допоздна на работе. Когда ему предложили место в Дивногорске, все обрадовались переезду. Вот только он пошёл не по плану и в тот день, четыре года назад, Петька впервые узнал о своём «проклятье».
***
Вещи отправили поездом, а сами решили лететь. С первыми лучами солнца в радостном предвкушении Орловы примчались на такси в аэропорт. Он был огромным и светлым. Петька выпросил у отца деньги на горячий шоколад, только чтобы пробежаться из одного конца в другой. А потом он вдруг увидел в окне «дедушкин» самолёт. Конечно не тот, на котором дед улетел последний раз в командировку. Просто похожий. Только горячий шоколад вдруг застрял в горле и стал горьким. А небо заволокли чёрные тучи. Пять часов Орловы просидели в аэропорту глядя на бушующую за окнами грозу и табло с отменой рейсов. А потом мама не выдержала, и они заселились в гостиницу неподалёку. Пока родители оформляли документы, Петька залип в рекламу турфирмы — на экране во всю стену показывали детей, играющих на берегу океана. Вот куда им нужно летать в каникулы — а не на базу отдыха! Чирикнула пришедшая на папин телефон смска и тут же раздался его крик:
— Погода наладилась! Летим!
Орловы снова загрузились на такси и рванули к аэропорту.
— А полетели следующим летом на океан! — предложил Петька.
— Ну… следующим может и не выйдет, а вот через год… если с работой всё будет хорошо… Как раз деньги после переезда останутся… — задумался папа.
— Про ремонт на новом месте не забудь! Я в хлеву жить не собираюсь, — напомнила мама.
— Да чего на нём делать на этом океане? Скукотища! А деньги понадобятся участочек прикупить…
Петька даже спорить не стал — бесполезно. Голубое небо снова заволокли тучи, а между ними мелькнул «дедушкин» самолётик. У Петьки на душе стало совсем паршиво и когда в аэропорту их снова ждала отмена рейса по погодным условиям, он даже не удивился. «Ну и пусть!» — думал Петька, — «Не хотите лететь на океан, сидите на земле!».
Так и вышло — стоило Орловым уехать из аэропорта — погода налаживалась, они возвращались — возвращалась и гроза. На вторые сутки бабушка заговорила о сглазе и проклятье, а мама о «знаках», которые нельзя игнорировать.
Вот так короткий перелёт Орловых превратился в трёхдневное увлекательное путешествие на двух автобусах, поезде и машине. Петьке дорожные приключения очень понравились, а новая квартира понравилась ещё больше. В ней даже бабушка забыла о «проклятье», а мама перестала ворчать. Петька забежал в пустую, залитую солнцем комнату: — «Моя! Эта будет моя!». В воздухе ещё пахло обойным клеем и стружкой, мама поспешила распахнуть окно, и тут же в комнату влетела божья коровка. Она села на папину руку и он, присмотревшись, воскликнул: «Люся!»
Папа купил Люсе аквариум, и каждый вечер приносил ей свежую траву и мелких жучков. Мама с самого начала невзлюбила домашнюю питомицу, а в один прекрасный майский вечер окончательно возненавидела. Папа тогда пришёл домой с широченной лукавой улыбкой на лице и протянул маме что-то конусовидное, завёрнутое в газету.