Мне очень хотелось увильнуть от этой чести, потому что я перенервничала и устала. Но с другой стороны, я обещала Кисе не бросать его прямо сегодня — раз, и у меня был шанс понаблюдать за аборигенами в естественной среде обитания. А это намного интереснее любых исторических фильмов.
Лорды и леди меня не разочаровали. Для начала, я убедилась в том, что со внешним видом у племени БА (британская аристократия) дело обстоит так же в точности, как у родных русских папуасов. Ритуальные костюмы примерно в том же стиле, что я надела на Кису, только на порядок дороже и элегантнее. Ритуальные предметы — часы строго определенных марок, обувь и аксессуары. Ритуальные стрижки и раскраски, а также язык масонской ложи, полный слов-маркеров, непонятных простому смертному.
Рай для лингвиста и антрополога! Ну или для начинающего сценариста вроде меня.
Я не говорила? У меня тоже есть хобби. Я пишу пьесы и сценарии. Что немудрено, когда в любимых авторах Шекспир, Мольер, Шоу и О`Генри.
Короче говоря, племя мумБА-юмБА развлекало меня, а я развлекала их. Ко всеобщему удовольствию и изумительно вежливо. О, никто из сэров не дал понять супругам Одоевским, что они — низшие существа. Русскому гению мило улыбались, восхищались его корявым английским и его невероятными картинами. Мне же едва уловимо сочувствовали, как соплеменнице, похищенной дикарями и воспитанной Сионийской стаей.
Но главное — они с восторгом внимали не только новостям леди Камиллы о скорой свадьбе, но и мне. А я… ну… развесистая клюква — это русское национальное блюдо. Мне не жалко. Тем более что я обожаю делать шоу. В том числе из собственного происхождения от английского военнопленного, спасенного прабабушкой-партизанкой из немецкого концлагеря…
Короче, история завиральная донельзя, по ней фильм снимать можно. Я и сценарий могу написать. Или два. Разных. Для комедии и для трагедии. Но общий смысл для снобской английской компании был в том, что я где-то местами почти своя. Прадед-то был не каким-нибудь солдатом, а сэром и офицером. Правда, по великой любви женился на моей прабабуле, принял нашу коммунистическую веру и стал гражданином СССР. Единственный бонус, оставшийся мне от английского предка — это второй язык, на котором мы постоянно разговаривали дома, и полные собрания сочинений Шекспира и Шоу в оригинале.
Ну, как не сложно догадаться, советским офицером прадед не стал. Его ждала блистательная карьера учителя английского языка в закрытой школе для детей партийных бонз. Дед продолжил династию, благо говорил на двух языках одинаково хорошо. А отец… отец и наши с ним непростые отношения — это уже отдельная история. И ее рассказывать англичанам я не стала. Я ее и Кисе-то толком не рассказывала.
Зато напела им о дворянских предках Одоевского, что где-то даже правда. По крайней мере, в период ухаживания и охмурения Киса показывал некоторые любопытные документы дореволюционных времен, где Одоевские значились целыми баронами.
В общем, шоу удалось. Леди Камилла блистала, снобы радовались собственной демократичности и зазывали «этих изумительных русских» на собственные вечеринки. Пока — без конкретики, видимо, ожидая отмашки от леди Камиллы.
Насколько я поняла, она тут была если и не самой родовитой, то самой богатой — точно. И все эти снобы заглядывали ей в рот, смеялись ее шуткам… И чесали ее дрессированных медведей, ага. Хороших, качественных медведей. Цирковых!
Цирк закончился, лишь когда нас отвезли в отель. Личный шофер леди Камиллы отвез, кстати, в знак особого благоволения. Ну, так сказала Нэнси. Она была довольна по самое не могу, всю дорогу радостно щебетала о перспективах Одоевского, а под конец, высаживая нас у отеля, строго велела завтра к десяти утра быть в галерее. Непременно вместе. И непременно в этом же галстуке.
Провожая взглядом красный «Ягуар» леди Камиллы, Одоевский сиял, словно новенький самовар. Так же, сияя, он обернулся ко мне, схватил меня за руки и притянул к себе.
— Лиза! Лизонька! Все получилось! Да-а! Все получилось! Идем, отпразднуем, моя девочка!
Ну что сказать? Я не смогла обломать его детское счастье и пошла с ним в ресторан отеля, праздновать. Хотя больше всего на свете мне хотелось сбросить узкие туфли, упасть на постель и хорошенько поплакать. О чем? А не знаю. Просто… просто мне подумалось, что этим вечером не будет дождя, и я не пойду по краю тротуара, подставляя лицо струям воды. И один синеглазый байкер не спросит, хорошо ли мне.
Ну не глупость ли?
От глупых мыслей меня отвлек телефонный звонок. А стоило мне глянуть на номер вызывающего абонента, как мне остро захотелось уронить телефон и наступить на него каблуком. Нечаянно.