Лети, ведьма, лети!

— О!

— На самом деле это совсем немного. Мы занимаемся не только своим прямым делом — восстав– лением усопших, но и изучением смерти во всех ее проявлениях. Мы изучаем смерть для того, чтобы понять и даже победить ее.

К этому времени я прожевала бисквит и была готова задать вопрос. Он и выскочил, как пломба из зуба:

— А разве можно победить смерть?

Мелинда улыбнулась:

— Я неточно выразилась, Госпожа, извините. Конечно, мы не стараемся победить смерть, ибо это означало бы войну со смертью. А мы не хотим воевать. Мы хотим понять. И найти окольные пути для бессмертного существования.

— Но такие пути есть. Вампиры, например…

— Это пути для сверхъестественных существ.— Мелинда помешивала ложечкой кофе.— Мы же ищем пути, которые будут доступны простым смертным.

— То есть… людям.

— Совершенно верно. Людям.— Мелинда снова улыбнулась.— Никто так не заботится о долготе жизни человека, как мы, некромантки.

— Но почему?

— Потому что кто-то должен об этом заботиться. Люди сами не в силах расшифровать тайну бессмертия. Их ученые знают слишком мало. Свободные радикалы, ген старения… Этого недостаточно. Нужно искать то, что ищем мы.

— Что же это?

— Мы называем это пламенным зерном души. Звучит немного вычурно, но… Во всяком случае, теперь, Госпожа, вы поймете, что некромантки — это не только копание в могилах и оживотворение мертвых сущностей.

— Святая Вальпурга, как это интересно! — воскликнула я и тут же вспомнила, зачем пришла.— Мелинда, я ведь пришла к вам именно по такому вопросу!

— То есть?

—Оживотворение мертвых сущностей. Мне нужно поговорить с охранницей, которая охраняла склеп святой Вальпурги в день, когда мощи похитили.

— Ах, вам нужна эта несчастная… Но наши лучшие аниматоры уже работали с ее разумом и ничего не добились.

—И все-таки. Мне хотелось бы хоть просто взглянуть на нее. Она — последняя ниточка, которая может привести к похитителю.

— Хорошо, если вам угодно, не смею препятствовать. Я рада, что успела напоить вас горячим кофе. В леднике холодно, и весьма.

— В леднике?!

— Да, так мы называем зал, где хранятся трупы.

Я почувствовала себя неуютно. Трупы и я… Не
очень-то мне нравится подобное соседство. И вообще, зря я пила кофе и ела бисквиты. С трупами лучше встречаться на пустой желудок.
Черт побери, Юля! Неужели у тебя такие слабые нервы?! У Госпожи Ведьм должны быть не нервы, а буксировочные канаты!

— Не могли бы мы прямо сейчас отправиться в этот зал?

— Конечно, как вам угодно. Я лично буду сопровождать вас.

— Но я, вероятно, отрываю вас от дел…

— Какие пустяки! Для меня честь — услужить хоть в чем-то Госпоже Ремесла. К тому же, пока мы будем добираться до ледника, мы совершим краткую экскурсию по всей «Некронике». Кто знает, когда вы еще сможете попасть к нам!

— И в каком виде,— добавила я.

—Ну не будем о грустном,— рассмеялась Мелинда и поднялась. Я тоже встала.

— Только на минутку заглянем в гардеробную,— предупредила почтенная старица.— Вы слишком легко одеты, а наши подземелья наполнены прохладой, гибельной для костей. И особенно ледник.

— Я могла бы создать защитный кокон…

— Зачем вам расходовать Силу? К тому же песцовая накидка ничуть не хуже защитного энергетического кокона.

— Вы меня убедили. Тем более что я никогда не носила песцовых накидок.

Мы вошли в гардеробную, тоже, по всей вероятности, принадлежащую почтенной старице. Здесь неуловимо пахло нафталином и тем особым запахом, которым пахнет дорогой, ухоженный мех. Мелинда набросила мне на плечи обещанную песцовую накидку (все-таки какой шик!), сама удовольствовавшись каракулевым манто.

И мы отправились в путешествие по «Некрони– ке».
Прежде всего на лифте мы спустились на три этажа вниз. Эти три этажа были техническими и обеспечивали «Некронику» бесперебойным электропитанием, водоснабжением и всем прочим в том же духе. «Ничего интересного» — так отрекомендовала эти этажи Мелинда. Наконец лифт остановился, и мы вышли.
Здесь было так холодно, что я буквально прикипела душой к своей накидке. И жалела, что не попросила у Мелинды пару валенок. Но постепенно я согрелась от ходьбы. Мы бодро шагали длинным коридором; то справа, то слева попадались массивные двери, утопленные в стены. Мелинда пространно сообщала мне, что за лаборатория находилась за очередными дверями, но пойти и все осмотреть не предлагала. Да я и не напрашивалась. Если честно, мне уже было невмоготу так долго находиться под землей. Меня уже начинал терзать приступ клаустрофобии.
Наконец Мелинда остановилась у мрачной на вид никелированной двери с кодовым замком.

— Вот и ледник,— сказала она таким оптимистичным тоном, как будто сообщала: «Вот и бутик французской косметики». Мелинда извлекла из широкого рукава своего манто пластиковую карточку и провела ею по щели кодового замка. Тот пискнул и защелкал, как дрозд по весне. А широкая тяжелая дверь на дюйм приоткрылась, выпустив наружу облачко морозного пара. Я отступила на шаг. Там что, Антарктида?

— Идемте,— приветливо поманила меня рукой Мелинда.

И я — а что оставалось делать? — пошла.
Ледник оказался просторным залом, облицованным сверху донизу большими белыми кафельными плитками. Здесь горели люминесцентные лампы, свет отражался от белых поверхностей, и поначалу он резал мне глаза, но потом я привыкла.
И увидела в стенах ряды хромированных дверец.

— За каждой из этих дверец хранится кадавр,— сочла нужным пояснить Мелинда, хотя я и так уже поняла.— Степень пригодности кадавров, конечно, разная, как и степень сохранности, но тем не менее мы не спешим предать их земле.

— А кто… они? Кем они были при жизни? — выдавила из себя я.

— О, тут у нас широкий ассортимент.— При этих словах меня передернуло.— Аналитики «Не– кроники», занимающиеся будущим, предвидят определенные смерти и высылают наших сотрудников в места, где эти смерти могут иметь место. Сотрудники забирают трупы и помещают их сюда, для дальнейших исследований. Здесь жертвы катастроф, у которых можно узнать, что же реально происходило в минуты катастрофы, больные, пострадавшие от редких и малоизученных болезней — нам надо знать симптомы этих болезней, чтобы передавать эти сведения в корпорацию «Па– нацея-Фарм»…

— «Панацея-Фарм»… Ведьмовские лекарства.

—Не только ведьмовские. И совершенно обыкновенные, безо всякого колдовства. Просто… более эффективные. И ждущие своих больных.

— Понятно.

Мелинда дважды хлопнула в ладоши. В тишине ледника этот звук прозвучал почти кощунственно. Но я поняла, зачем она это сделала, едва из пустоты соткались две фигуры в зеленоватых медицинских халатах. Одной из фигур был дхиан-коган, практически бесплотный дух, отданный на службу человеку. А второй фигурой был довольно хрупкого телосложения юноша, в котором я безошибочно узнала вампира.

— Знакомьтесь,— сказала почтенная старица.— Нас посетила Госпожа Ведьм. Владычица, извольте видеть, это наш лаборант, очень хороший специалист по кадаврам, хотя и дхиан-коган. Его зовут Неб. Второй — вампир — отличный аниматор, восставляющий мертвых. Его имя Честер.

Вампир по имени Честер глянул на меня вызывающе. Видимо, ему было не по душе его имя. Однако он склонился в поклоне. А не так-то легко заставить вампира поклониться ведьме.

—Неб,— сказала меж тем Мелинда,— Госпожа Ведьм пожелала узреть кадавр под шифром семьдесят двадцать два. Будь любезен вскрыть ячейку и выдвинуть лежак.

Неб кивнул и пробежался глазами по дверцам ячеек. Потом неуловимо переместился в сторону одной из них. Повернул массивную блестящую ручку и потянул на себя. Из глубины морозильника выкатился поддон, на котором лежало тело в каких-то лохмотьях.