Как она смеет?! Только оттого, что Зейн умеет по-детски радоваться жизни… Я оборачиваюсь, чтобы хорошенько ее одернуть; но она, забыв обо мне, уже лезет в набедренную сумку Ларса – будто бы за жвачкой – и принимается увлеченно что-то там нащупывать.
Вот мы и в казино. Стены здесь увешаны старинным оружием всех мыслимых форм и размеров; мечи свисают и с потолка, и Ларсу приходится пригибаться. С радостным удивлением мы узнаем, что в «Харчевне сэра Галахада» подают йоркширский пудинг.
– Обязательно напиши об этом месте! – толкает меня в бок Иззи, когда нам навстречу попадается странствующий менестрель.
Зейн оборачивается ко мне.
– Я и не знал, что ты пишешь!
– Да так, – скромничаю я, – ничего особенного. Просто мне заказали репортаж о лас-вегасских развлечениях.
– Не забудь про меня написать! – вставляет Ларс. Иззи хихикает.
– Непременно! Только учти, что основная тема Джейми – царство животных!
– Вот здорово! – восхищается Зейн. – А про тайный сад Зигфрида и Роя напишешь?
– Конечно. И добавлю, что там можно познакомиться с замечательными людьми, – отвечаю я, улыбаясь во весь рот. Зейн отвечает мне улыбкой.
– Помнишь, я тебе рассказывал об аквариуме во «Дворце Цезаря»? Если хочешь, могу познакомить тебя со своим другом, который там работает. Его зовут Финн. Тебе, наверно, будет интересно взять у него интервью.
– Финн? А фамилия его случайно не Гекльберри? – потешается Иззи.
– Отличный парень, он тебе понравится… – продолжает Зейн как ни в чем не бывало.
– Если любишь рыбу, – добавляет Ларс.
– Почему рыбу? – Воображение рисует мне чешуйчатую кожу, стеклянный взгляд и уныло опущенные уголки рта.
– Да он ни о чем, кроме своих водоплавающих, говорить не умеет, – вздыхает Ларс. – А по-моему, всему свое время и место. Что же до рыбы, то она хороша в одном-единственном месте – на сковородке!
Он раскатисто хохочет над собственной шуткой, и Иззи вслед за ним заливается тоненьким девчачьим смехом. Определенно, она от него без ума.
– Он говорит о своих рыбах только с незнакомыми людьми или когда нервничает, – защищает друга Зейн. – На самом деле он классный парень – ты это поймешь, как только к нему приглядишься.
– Не доверяю людям, по которым этого не видно с первого взгляда, – не отстает Иззи. – А как он выглядит?
И не успевает Зейн ответить, как она добавляет:
– А подружка у него есть? Или он всю свою страсть отдает холоднокровным?
Но Зейн не обращает внимания на ее шуточки и продолжает, обращаясь только ко мне.
– Классный парень и свое дело знает. Хочешь с ним познакомиться?
Хочет познакомить меня со своим другом – хороший знак!
– Конечно, с удовольствием!
– Когда тебе удобно? – спрашивает он. «Не стоит выказывать нетерпение. Делай вид, что тебе не очень-то и надо». – Что, если… завтра утром?
– Отлично, завтра. Только давай в час дня, когда у него перерыв.
– Замечательно, – широко улыбаюсь я. – И пусть говорит о рыбах, сколько захочет, – мне не будет скучно!
– А ты знаешь, – говорит Ларс, на мгновение отрываясь от Иззи, – что этот парень никогда не ругается? Самое крепкое, что я от него слышал: «О господи!»
Мы подходим к лестнице, ведущей на галерею. Зейн берет меня за руку.
– Не обращай внимания на Ларса, – шепчет он, – они с Финном не слишком ладят.
Я старательно вслушиваюсь в его голос, однако думать могу только о том, что лестница уже кончилась, а он все еще держит меня за руку. Что за чувство! Как будто все нервы, сколько их ни есть в моем теле, переместились в ладонь, а все чувственные ощущения сосредоточились в кончиках пальцев! Господи, только бы ладонь не вспотела! Оглядываясь кругом, Зейн легонько поглаживает мою ладонь большим пальцем. Какой эротикой наполнен этот невинный жест в исполнении того, кто тебе по-настоящему нравится! Но еще большим восторгом наполняет меня мысль: «Все, кто сейчас на нас смотрит, думают, что я его девушка!»
Вокруг мигают, клацают и гремят игральные автоматы. Зейн ведет меня к виртуальному трамплину и гордо показывает «доску почета»: оказывается, на прошлой неделе он занял второе место по очкам. Надо признать, при словах «галерея игровых автоматов» я сперва невольно поежилась: слишком свежи воспоминания о вчерашнем столкновении с юным ангелом. Но то было вчера – а сегодня все по-другому!
Вдруг Зейн останавливается и поворачивается ко мне. Карие глаза его смотрят серьезно и пристально. Сперва в глаза, потом – на губы… Как отчаянно колотится сердце! Подняв руку, Зейн откидывает прядь волос, упавшую мне на лицо. Прикосновение его нежно, почти невесомо, но меня с ног до головы словно током пронзает. «Пожалуйста, – молю я мысленно, – скажи что-нибудь! Покажи, что я тебе тоже нравлюсь!»
– Интересно, – говорит он задумчиво, – на кого будут похожи наши дети?
Я, не выдержав, начинаю глупо хихикать. Вот и твердите после этого о завышенных ожиданиях! Я еще только о поцелуе мечтаю – а он уже задумывается о детях!
– Если повезет, – выпаливаю я, – у них будут твои глаза, твои волосы… и вообще все твое!
Интимность момента грубо нарушает Иззи.
– Как это все? – встревает она, протиснувшись между нами. – А если родится девочка? Как же тогда назовете дочурку – Гермафродитой?
Ларс хохочет во всю глотку, хотя есть у меня подозрение, что он не знает, что значит «гермафродит».
– А что? Давай проверим! – предлагает Зейн.
Ой-ой-ой, как ему невтерпеж! Я, конечно, не против, но… не слишком ли он торопит события?
К счастью, Иззи – добрая душа! – заметив мое изумление и угадав его причину, берет меня за плечи и без церемоний разворачивает на девяносто градусов. Передо мной – там, куда смотрит Зейн – кабинка с задернутой шторой и красочной вывеской: «ФОТОМОРФ: узнайте, на кого будут похожи ваши дети!»
Вот оно что! Поделом мне – буду знать, как верить первому впечатлению!
Покраснеть я не успеваю – Зейн уже вталкивает меня в кабинку и со словами: «Прошу извинить, размножаться я предпочитаю без свидетелей!» – задергивает шторку перед носом у Иззи и Ларса.
Он сажает меня на колени. Без этого я предпочла бы обойтись – живот-то втянуть можно, а вот задницу не втянешь. Чтобы не давить на Зейна своим весом, опираюсь о стену кабинки. Мы скармливаем автомату две долларовые бумажки и ждем. Первым должен сфотографироваться мужчина: оба мы изгибаемся самым невероятным образом, чтобы я не попала в кадр. Вжик! Из щели выползает фотография. Ах, как хорош!
Я следующая. Стоило мне моргнуть, и в тот же миг – вжик!
– О господи! У ребенка глаза получатся, как щелочки! Можно еще раз? – восклицаю я.
Следующий снимок тоже не идеален, но я решаю больше не испытывать судьбу – пусть Зейн не думает, что я чересчур озабочена собственной внешностью, – и мирюсь с тем, что есть.
Мы выходим, и Иззи с Ларсом занимают наше место. Они устраиваются на вертящемся кресле друг к дружке лицом: камера их, как видно, мало интересует. Из-за шторы доносится смех и визг.
– А ты хочешь маленького? – спрашиваю я Зейна. Он улыбается:
– Это предложение?
«Да», – мысленно отвечаю я.
– Даже не знаю. Наверно, надо сначала сменить работу. «Мой папа стриптизер» – как-то странно звучит, не находишь?
– Малыш может участвовать в представлении, – предлагаю он – Знаешь, как женщины балдеют от мужчин с младенцами!
– Боже мой! – кривится Зейн, – Только этого не хватало – менять подгузники на сцене!
– А чем занимается твой отец? – спрашиваю я.
– Строительным бизнесом. Я раньше работал у него в фирме.
Я пытаюсь представить себе Зейна в костюме за письменным столом. Не получается.
– Неплохая работа; но однажды меня заметили в тренажерном зале, и я получил предложение стать Золотым Парнем. А мне всегда хотелось поездить по свету, и потом… – Он выпячивает грудь и корчит уморительно надменную физиономию. – …обожаю выставлять себя напоказ!