Никогда не случалось падать в обморок на вечеринках? Вы глубоко вдыхаете, а в это время какой-нибудь вероломный друг подходит сзади и заключает вас в медвежьи объятия. Перед глазами все чернеет. Через минуту или две приходите в себя. Там, откуда я родом, это считается удачной шуткой. Кажется, это костоломное платье устроено по тому же принципу. Один плюс: наденешь такую броню – и никакие стрелы Купидона не страшны!
– Ну, как ты себя чувствуешь? – спрашивает Синди.
– Отлично! – отвечаю я, допивая «Спрайт».
Лимонадом я спасаюсь от всех бед. Мама моей подруги Аманды уверяет, что для увеличения лечебного эффекта из «Спрайта» следует выпустить весь газ и пить теплым; но сейчас подойдет и ледяной – прямо из автомата.
– Лейла скоро будет здесь, – обещает Синди, вешая на место последнее отвергнутое платье. – Странно, что ее до сих пор нет; может быть, не может поймать такси?
– Да, кстати! – вспоминает Иззи. – Таксист Дерек передает тебе привет!
– Боже, как он меня достал! – морщится Синди. – Приставал к вам?
– Нет, но он же вез нас в свадебный салон…
– До сих пор это его не останавливало! – ворчит Синди. – Когда он водил прокатный лимузин, то заигрывал с невестами по дороге в церковь! И пару раз добивался успеха. Не зря говорят, что невеста в день свадьбы лишается рассудка, – вздыхает она. – А я лишилась покоя, когда он выяснил, где я работаю. Дневал и ночевал в магазине, пока мы ему не объявили, что сменили маркетинговую политику и отныне обслуживаем только женщин.
– А где ты с ним познакомилась?
– На другой работе. Он – мой бывший клиент.
Мы с Иззи обмениваемся взглядами, означающими: «Так-так, где же это она работает?».
– Не там, где вы подумали, – успокаивает нас Синди. – Три вечера в неделю я выступаю в клубе «танца на коленях». Никакого секса – все на глазах у публики.
– Просто раздеваешься и вертишь бедрами? – таким же деловитым тоном интересуется Иззи.
– Ну да. Классное местечко, кстати. Правда-правда. И платят хорошо.
– А почему же ты работу в магазине не бросишь? – спрашивает Иззи.
– По семейным обстоятельствам. Я приехала сюда из Мэриленда специально, чтобы продавать свадебные платья; если уйду с работы, предки начнут задавать слишком много вопросов. И потом, мне здесь нравится. А вторую зарплату я коплю, чтобы отправиться в путешествие на полгода. Хочу объехать всю Америку. Немножко пожить так, как хочется. – Она пожимает плечами.
– Мне всегда было интересно, на что похожи эти клубы эротических танцев? – признается Иззи.
– Хочешь посмотреть?
– Нет! Что ты, Иззи! – протестую я.
– Почему нет? – удивляются они хором.
– Ну, это будет выглядеть странно… и вообще, разве туда пускают женщин без мужчин? – спрашиваю я.
– Конечно! – ободряет нас Синди. – Можете даже заказать танец для себя! Многие наши девушки предпочитают иметь дело с женщинами.
Иззи уже рвется в бой. Мне, как ни странно, тоже любопытно посмотреть.
– Если сегодня вы не заняты, приходите вечерком, – продолжает Синди. – Я нарисую план, как к нам идти, – это недалеко от вашего отеля. Клуб называется «Щекотка». Приходите часам к десяти, спросите Синдереллу, и меня найдут.
– Тебя действительно так зовут? – удивляется Иззи.
– Веришь или нет, это настоящее имя. Хотя днем я предпочитаю зваться Синди.
Дверной колокольчик возвещает о прибытии Лейлы. Судя по красным кожаным шортам в обтяжку, огненном топе-лифчике и сапожкам на каблучках, она, вполне вероятно, трудится в том же клубе, что и Синди.
– Ну как? – спрашивает Лейла, войдя в магазин и делая перед нами пируэт. Я замечаю, какие у нее мускулистые ноги. Точно, тоже танцовщица! – Специально надела, чтобы тебе показать! Одна незадача – в машине шорты приклеились к сиденью!
– Круто! – одобряет Синди. – А функциональная молния есть?
Легким движением руки Лейла расстегивает шорты: они падают на пол, и нашим взорам предстают мини-трусики с блестками.
– Трум-ту-ру-рум!
Мы оборачиваемся как раз вовремя – успеваем заметить, как две дамы, судя по всему, мать и дочь, с ужасом на лицах несутся прочь от магазина.
– Боже мой! Неужели опять? Прости, Синди! – кается Лейла.
Синди в ответ только смеется и представляет нас.
– Это Иззи, которая любит сексуальные наряды, а это ее подруга Джейми.
Мы пожимаем Лейле руку, надеясь, что она все-таки оденется. Вместо этого она наклоняется и начинает копаться в сумке. Ягодицы у нее потрясающие – круглые и твердые, словно две мотоциклетные каски. Я замечаю, как Иззи украдкой щупает свои собственные и вздыхает.
Наконец Лейла достает искомую Вещь. Выглядит Вещь не слишком привлекательно – что-то вроде набора бинтов для мумии.
– Это надо мерить! – ободряет нас Синди и уводит Иззи в примерочную.
Лейла, очевидно, не нуждается ни в кабинке, ни в шторе. Она скидывает топ, вытряхивает из сумки цветастое платьице в стиле сороковых годов, сует ноги в бальные туфельки на плоской подошве, стягивает копну волос в хвост на макушке – все, готова идти танцевать свинг.
– Так-то лучше! – улыбается она и усаживается на табурет возле прилавка.
– Ты работаешь в том же клубе, что и Синди? – спрашиваю я; не зная, что еще сказать.
– Ага! Местечко – отпад!
– А ты всегда была… э-э…
– Стриптизеркой? Да нет. В Вегас я приехала, чтобы выступать в большой шоу…
– Так ты была шоу-герл! – в изумлении перебиваю я.
– Ну да. Плюмажи до потолка, тюрбаны с блестками, макияж, как у Джоан Коллинз, – все как полагается!
– Просто сказка! – изливаюсь я. – Почему же ты оттуда ушла?
– Из-за денег. Не скажу, что танцовщицам мало платят, но в «Щекотке» я могу заработать штуку за ночь. Нас, чернокожих, там только две, и на нас большой спрос.
– Но… – Не могу найти подходящих слов.
– Думаешь, я деградирую? Ничуть. Я всегда была немножко эксгибиционисткой, так что такая работа мне по душе!
– А трудно найти приятеля, который не возражает против этой работы? – спрашиваю я и тут же извиняюсь: – Наверно, подобные вопросы у тебя уже в зубах навязли…
– Да нет, спрашивай на здоровье. Пока что мне никакой приятель не нужен. Я уже побывала замужем – больше не хочу.
– А Синди замужем?
– Еще чего! Она мужиков с ума сводит. – тело классное плюс талант сладеньким голоском говорить непристойности. Все как один воображают, что в душе она милая домашняя девочка. И месяца не проходит, чтобы она от кого-нибудь не получила предложение руки и сердца.
– И ни разу не было искушения согласиться?
– Она не верит мужчинам, – объясняет Лейла, закуривая сигарет с ментолом. – Боится, что муж запрет ее в сундук и заставит рожать каждый год по ребенку. Она ведь самостоятельнее, чем кажется.
Оглядываясь в поисках пепельницы, она продолжает:
– Образования у Синди нет, но она хочет учиться. Всегда говорит, что мечтает о чем-то большем. Только пока не решила, о чем именно. Никто не верит в это ее путешествие – а я знаю, что она побывает везде, где захочет. Просто в один прекрасный день снимется с места и поедет. У нее весь дом завален картами и туристическими проспектами. Вот какая у нее мечта – о дальних странствиях, а не о мужике и коттедже в пригороде! Не прими на свой счет.
– В смысле?
– Ну, вы ведь с подружкой замуж выходите, так что не прими на свой счет. Как говорится, разные ноги – разные дороги.
Я слабо улыбаюсь. В самом деле, мечты о замужестве как-то тускнеют рядом с мечтой о пустынной дороге и ветре, бьющем в лицо. Мне вспоминается то удивительное чувство свободы, что я испытала в машине Финна на обратном пути из Красного Каньона. Так вот чего хочет Синди? Выходит, у нас с этой грудастой куколкой есть что-то общее?
– Вижу, у тебя еще нет кольца, – замечает Лейла.