Мы совсем не знали друг друга, но мне показалось, что этот едва знакомый парень заглянул мне прямо в душу – и увидел такой, какой я сама хотела себя видеть. Вдруг я ощутила себя чистой и радостной, как Одри Хепберн, гуляющая по Риму с Грегори Пеком…
Вот почему я приняла известие о девонских предках как знак, что нам с Синим Рыцарем Суждено было найти друг друга.
– Долго ты уже работаешь рыцарем Круглого стола? – спрашиваю я, пока он вешает костюм.
– Около полугода. Раньше эту роль играл мой друг, актер из Орландо. Он уехал домой, и я его заменил. Это куда интереснее, чем работа в баре, – у меня эти коктейли в зубах навязли!
– Ты тоже актер? – Право, есть в нем что-то от кинозвезды.
– Не угадала! – хохочет он. – Я учусь на психотерапевта.
– Правда?
– Ага! Знаю, знаю, что не похож…
Я внимательно его разглядываю. Нет, на доктора совершенно не похож – скорее на молодого Брэда Питта. К такому психоаналитику на кушетку ложиться опасно!
– Я еще не закончил университет, но помогать людям, у которых в жизни не все ладно, думаю, научился.
– А мне поможешь? – спрашиваю я, изумляясь собственной смелости и дрожи в голосе, – я то хотела, чтобы это прозвучало, как шутка.
– Попробую, – с улыбкой отвечает он. – А в чем проблема?
Я сдвигаю брови и пытаюсь заговорить, но из уст не вылетает ни звука.
– Не знаешь, с чего начать?
Я молчу и чувствую, как увлажняются глаза.
– Наверно, стоит пойти в какое-нибудь уютное местечко и там спокойно все обсудить.
Поколебавшись, я спрашиваю: – Ты серьезно?
– Конечно! Из нас получится прекрасная пара: тебе нужно выговориться, а меня три года учили слушать.
Наконец-то нашелся человек, согласный выслушать мои жалобы! Я смахиваю беглую слезу и стараюсь взять себя в руки. Поможет – замечательно. Не поможет – по крайней мере, проведу вечер с белозубым красавцем.
– Ладно, – говорит он, подхватывая мои волосы (те, что в руках, а не на голове) и свой рюкзак. – Пошли!
Пока мы пробираемся через казино, я вспоминаю об остатках гордости и говорю:
– Ты, наверно, подумал, что я законченая неудачница?
Не знаю, как он, а я сама сейчас именно так и думаю.
– Джейми, не волнуйся. Нет ничего такого, что нельзя было бы исправить.
Мы входим в бар. Иззи и Рид страстно целуются за стойкой (или, может, он таким экстравагантным способом делится с ней пивом?). Заметив нас, она подмигивает:
– А вот и Джейми и ее рыцарь в сверкающих доспехах!
– Это Рид, – говорю я своему новообретенному психоаналитику. – А это… Ой, я же не знаю, как тебя зовут!
– В самом деле! Извини, – подкупающе улыбается он. – Я Скотт.
ГЛАВА 31
– Рад с вами познакомиться, Скотт! – говорит Рид, сердечно пожимая руку моему новому знакомому. – Отличное представление.
– Скотт! – ахает Иззи и пихает меня локтем под ребро.
– Скотт… – шепчу я, глядя на него новым взглядом – как на кандидата в мужья.
А он, пожалуй, ничего. Только зубы портят дело. Чем бы приглушить их назойливую белизну? Может, ему стоит начать курить, чтобы они пожелтели? Перестать их чистить, чтобы появился налет? Или просто немного пожить на севере, чтобы зубы не так контрастировали с загаром?
Если не считать зубов, все остальное в нем очень мило. Стройная складная фигура, никаких выпуклостей в неположенных местах. Синие джинсы и футболка. Правда, блондины не в моем вкусе – но ради любимой женщины можно пожертвовать и любимой краской для волос.
– Здесь неподалеку есть местечко под названием «Мельница», – говорит мне будущий спутник жизни. – Если ты не пробовала их салата «Цезарь» – значит, многое в этой жизни потеряла. Или хочешь еще немного посидеть здесь?
– Да нет, я готова, – храбро улыбаясь, отвечаю я.
– Вас подвезти? – предлагает Рид.
– Не надо, спасибо. Мой боевой конь бьет копытами у крыльца.
– Представляю, как верховая езда укрепляет конечности! – сладострастно ухмыляется Иззи.
Тут Рид, забеспокоившись, почти выталкивает нас за дверь.
– Увидимся на ранчо, ковбой! – кричит Иззи Скотту вслед.
Сперва Скотт открывает мне дверь на выходе из казино. Потом – когда мы седлаем его джип «Чероки». И в третий раз – когда входим на «Мельницу». Маме он бы понравился.
– Надоело ужинать в казино, – объясняет он, входя вместе со мной в небольшой ресторанчик, оформлением напоминающий бунгало. – А это место открыто целые сутки и идеально подходит для страдающих сенной лихорадкой.
На «Мельнице» темно, как в погребе. Постепенно глаза привыкают к темноте, и я различаю, что и столы, и подоконники здесь уставлены искусственными цветами, многие из которых покрыты толстым слоем пыли. Сквозь тьму нас ведут в лучший здешний кабинет: стены его обвиты пластиковыми ветвями, с которых свисают шелковые цветы акации. Официантка с кашлем завзятой курильщицы приносит меню. Лампы нет, и проглядывать меню приходится при свете зубов Скотта:
Заказ приносят быстро. Скотт разделывается со своим любимым салатом и говорит:
– Ну вот, поели, теперь можно и излить душу!
Я вдруг соображаю, что исповедь – не лучшая прелюдия к семейному счастью. Сама-то я знаю, что мечусь от одного парня к другому не от хорошей жизни, но на посторонний взгляд выгляжу как завзятая Мисс Непостоянство.
Однако от психотерапевта – пусть и без диплома – ничего не скроешь. Я говорю три часа без перерыва. И рассказываю все.
Он слушает внимательно и терпеливо, лишь иногда вставляя шутливые реплики. Когда, например, я начинаю сравнивать себя с Иззи в плане внешности, он прерывает меня словами: «Забудь об этом! Блондинку не переблондинишь!»
Наконец печальная повесть окончена. Скотт долго молчит – должно быть, потрясен тем, во что я превратила свою жизнь. А мне и вправду становится легче: какое все же счастье, когда тебя слушают и понимают!
– Не так давно, беседуя в прямом эфире с Мадонной, – говорит наконец Скотт, – Опра Уинфри спросила, какой главный жизненный урок та считает нужным преподать своей дочери Лурдес. «Я научу ее уважению к себе», – ответила Мадонна. «А что вы ей расскажете о мужчинах?» – «Если она научится уважать себя, – ответила Мадонна, – прочие уроки и советы ей не понадобятся».
И Скотт тепло улыбается мне.
– Ты думаешь, что все твои проблемы из-за мужчин. Это не так.
– Значит, из-за Надин? – прищуриваюсь я. – Так я и знала!
– Нет, твоя сестра – тоже не главная проблема.
Но я не хочу расставаться с убеждением, что Надин – мое проклятие, и напоминаю Скотту, что она украла у меня единственную любовь.
– Джейми, она не могла украсть Кристиана – он уже не был твоим. И потом, она ведь даже не знала, что вы с ним встречались, верно?
– Верно, – неохотно признаю я. – Но она с самого детства мне жить не дает! Подкалывает, хамит, унижает на людях; только и делает, что демонстрирует всем вокруг, как ей не повезло с сестрой! А теперь еще и заарканила того самого человека, которого я…
– На самом деле ее стоит пожалеть, – прерывает мои жалобы Скотт. – Очевидно, она безумно тебе завидует.
– Завидует? Чему? У нее все есть!
– Кроме самого нужного.
– А что для нее самое нужное?
– Трудно судить, не зная человека, – но, очевидно, то, что есть у тебя.
– У меня? – фыркаю я. – У меня есть то, чего нет у нее? Не смеши! Я рядом с ней – как лавчонка «секонд-хенд» рядом с бутиком Сони Рикель!
– Я говорю не о материальных вещах. Думаю, она завидует твоему духу!
– Духу? Едва ли. Надин не интересуется тем, на чем нет ярлычка с ценой. Ну да ладно, черт с ней. Если моя проблема не в ней, то в ком же? Не считая, конечно, меня самой.
– В Иззи.
– В Иззи?! – изумленно повторяю я.
Вот что бывает, когда обращаешься за помощью к недоучкам! Фрейд или Юнг ни за что не поставили бы такого идиотского диагноза!