Дверь мягко втянулась в стену. А внутри было пусто и темно.
- Эмм, Хаку? - неуверенно позвала я, заглядывая в каюту. - Ау?
Ответом мне была тишина. Не вернулся ещё что ли?
Я несмело переступила порог, приятно удивлённая ещё одним неожиданным бонусом вступления в юнит — доступом в личные каюты. Как только я вошла внутрь, в светильниках, вмонтированных в пол, зажёгся мягкий свет. Он немного разогнал сплошную мглу, сменив её на приятную полумглу.
Вот этого я никак не ожидала. Включение света — это были личные настройки по умолчанию, а значит мне не просто разрешили вход: меня внесли в интерфейс каюты! Это не могло не радовать.
Я огляделась вокруг. Ничего тут не изменилось. Убранство каюты оставалось всё таким же стильно-аскетично-мужским: низкие диваны, обтянутые светлым эластиком, стены выкрашены в серо-белую полоску, металлический журнальный столик, хромированные торшеры по углам. Но без хозяина тут было пусто. И я не была уверена, что находиться здесь в его отсутствие — это нормально.
Без сомнения, я могла послать ему мнемку, спросить где он и не думает ли вернуться в свою каюту, но...
Я подошла к медиауголку, усмехнулась остаткам канталоппы на пластиковой тарелке. Взяв её со стола отправила прямиком в утилизатор. Мужчины. Что за манера оставлять за собой мусор, когда утилизатор всего в паре шагов?
Потом я прошлась вдоль дивана, провела рукой по висевшей на его спинке куртке. Не удержалась, и взяв её, зарылась в мягкую подкладку лицом, вдыхая любимый запах. Благо я была одна, и стыдиться мне было некого.
Потом села в кресло. Тут же моё внимание привлекла та самая фотография, приклеенная прямо к поверхности журнального столика, так, чтобы её удобно было рассматривать. Я даже представила себе, как Хаку сидит тут вечерами, смотрит на фото. И невольно сама засмотрелась на блеклое изображение. На отца Хаку. На его холодную, но неотразимо прекрасную мать. На него самого.
С фотографии мне всё также улыбался вихрастый мальчуган: без двух передних зубов, синеглазый, пухлощёкий и радостный, с двумя забавными ямочками на щёчках. Это должен быть его первый Идин, который он получил при рождении от своих родителей. Просто обязан быть.
Теперь я знала, что такое истинный образ и что он значит для любого метама. Спасибо за это тем книгам, которые мне с барского плеча подкинул Теу.
Каждый раз, встречая Хаку, я надеялась, что он покажет мне свой Идин. Но после того последнего раза, когда я впервые увидела его настоящие глаза, ничего не изменилось. Я старалась быть оптимисткой, но, если честно, уже уставала ждать.
Я понимала, что Хаку не испытывает ко мне тех же чувств, что и я к нему… Он терпел меня, и на том спасибо. Сейчас я старалась быть ему просто хорошим другом… ммм… старалась втереться в доверие, если хотите. Я ничего не требовала. Мне нужна была лишь небольшая уступка. Всего один шаг навстречу, чтобы я могла продлить свою агонию ещё немного.
Я вздохнула и встала, отложив в сторону куртку. А когда проходила мимо лестницы, ведущей на второй уровень каюты, включился и тускло замерцал голографический экран, прислонённый к стене. Я с интересом уставилась на схему какого-то овального «яйцеобразного» здания, с целой сотней подъездных дорог. Они чем-то напоминали колеи шахтовых вагонеток. Я склонила голову набок - неужели железнодорожные пути? Такой раритет...
Такими путями ещё пользовались на Теллурии. Поэтому-то наша планета и считалась отсталой. Но вот чтобы ими пользовались где-нибудь ещё? О таком я не слышала.
Я стала водить пальцем по невероятно подробной схеме строения. Растянула, увеличив, изображение, сняла верхний слой — крышу здания, и увидела внутри ровные ряды сидений по всему периметру. Не только внизу, где им и полагалось быть, но и наверху, на потолке. И тут же я мысленно хлопнула себя по лбу — ну, конечно! Вот что мне так напомнило это здание — нашу собственную арену на НИМБе. Конечно, сидений на потолке у нас не было, но это точно был спортивный комплекс! Только во много-много раз больше размером...
Краем глаза я уловила справа какое-то быстрое движение, и тут же испуганно замерла, пойманная с поличным. Ох ты ж, кротовая нора!
Медленно-премедленно, аки заржавевший робот под проливным дождём, я повернула голову, и тут же моя челюсть встретилась с полом каюты. На меня смотрел тот самый крысоподобный делец-прощелыга, которого я терпеть не могла. Мерзкий, мерзкий, наимерзейший тип, и я сейчас наблюдала, как с его подбородка срывается влажная капля, как она струится по его волосато-курчавой груди, как обтекает бочкообразный живот и дальше… О святой позитрон, спасибо тебе за то, что создал тарианцев такими волосатыми!