Когда я вышла в общий коридор, меня со всех сторон окружила привычная суета исследовательского блока. Вот уж удивительно да? А ведь раньше я даже не подозревала, что на базе вообще может быть шумно и многолюдно.
Скажу сразу, что исследовательский блок НИМБа стал для меня настоящим откровением. За усиленной зубрёжкой, про-схематированием и всеми событиями, связанными с фотографией Хаку, я и забыла, что означает буква «и» в аббревиатуре базы. Обозревая вечно пустующую учебку, я-то, глупышка, думала, что студенты НИМБа проводят свои дни исключительно в увеселениях. Бары, игровые симуляторы, ставки… вот и всё что занимает их мысли.
Ан нет. Тут я ошиблась. Они пахали.
В исследовалке кипела такая бурная деятельность, что студенты тут буквально дневали и ночевали. Они учились контролировать свою силу, увеличивать или уменьшать её, учились взаимодействовать, не перекрывая силовые поля друг друга.
Именно в исследовалке я, наконец, получила ответ на вопрос: где же все эти эфемерные 23 преподавателя, которые по идее должны были обучать студентов, но на деле представляли собой лишь мёртвые души. И что за подозрительную «пр.мет.лаб.деят» они разводили на НИМБе?
В общем, все они пропадали именно здесь, в исследовательских лабораториях: причем пропадали в буквальном смысле этого слова. Я была удивлена их невероятным рвением… все эти доценты, кандидаты наук и доктора буквально горели на работе. Они и жили прямо тут — для этого им было выделено целое крыло, не использовавшееся для опытов.
Конечно, сначала я была озадачена царившей в этом блоке постоянной суетой и деловитостью (слишком разительный контраст по сравнению с остальным НИМБом), но потом привыкла.
Со временем я стала всё глубже вникать в жизнь базы и поняла, что именно исследовалка была настоящим сердцем НИМБа. Студенты, которые мало говорили о своих силах за пределами блока, тут были щедры на откровения. Многие показывали мне свои силы (под прицелом стази-пушек конечно), объясняли их природу, учили тонкостям взаимодействия. Тут я узнала, что многие из них предпочитают называть себя силовиками. Другие — даровитыми или просто дарами. Но определённого слова не существовало: казалось, всем было глубоко начхать, как называться.
Я также выяснила, что многие из преподавателей тоже были силовиками, как и их студенты. Попав сюда разными путями (кто уже был учёным, а кто занялся исследованиями, получив свой дар), они решили изучать сущность дара и его воздействие на Вселенную.
Впрочем, на базе были и обычные люди, не обладающие силами. Некоторые учёные ради шанса изучать нас отказались от своих многообещающих, звёздных карьер. И не просто карьер. Они отказались от своих прежних жизней. Ведь им предстояло провести на НИМБе всю жизнь, а для всей Веколии они умирали. Были тут и такие, кто не смог отпустить своих любимых и друзей… или те, кого не смогли отпустить любимые и друзья. С удивлением я узнала, что доктор Ван Варрос последовал на базу за своей дочерью, одна из поварих — за сыном, а техник, иногда помогающий мне с Мухой, не смог расстаться со своим братом.
Я как раз выныривала из плотного потока студентов, как тут же оказалась в объятиях моего хорошего приятеля Токоми. Он любил невинные шалости, и бывало я ему это позволяло. Не убудет же?
- Дамир, - улыбнулся кохалиец. - Куда так несёшься?
У Токоми была ярко-фиолетовая кожа и пурпурные, зачёсанные назад волосы чуть ниже плеч. Он был фанатиком своего дара, и поэтому мы часто пересекались в коридорах исследовалки.
- На медитацию, - ответила я и поздоровалась с подошедшей к нам Петрой.
Петра была девушкой Токоми. Она была уроженкой какой-то срединной планеты, с блеклой и матовой кожей, как и у меня, но с длинными, очень красивыми светлыми волосами. Они струились мягкой волной почти до самого пола, и вызывали невольное восхищение.
При виде нас глаза Петры засверкали недобрым огнём, и я тут же высвободилась из рук кохалийца. Он однажды проводил меня до каюты, когда я изрядно перебрала с алкоголем. А в последнее время мы с ним стали неплохо общаться. Но и только. Не хотелось бы стать яблоком раздора там, где собственно и не собиралась печь яблочный пирог.
Петра тут же успокоилась.
- Ты от Ксиомары? - спросил Токоми, и я застонала:
- Не напоминай…
- Да, с Ксиомарой сложно, - сказала Петра. - Поверь, знаю по опыту. У меня тоже поначалу были проблемы с даром. У кого их нет? Ксиомара очень помогла тогда. И тебе поможет. Ты только запасись терпением, и всё будет хорошо.