Каждый новый день казался куда дольше и тягостнее дня предыдущего. Боль распространялась все дальше, пока не охватила все тело — теперь уже ныло и болело все. В то же время дух, поселившийся в нем под влиянием Халвера, стал слабнуть и чахнуть по мере того, как надежда и интерес сменялись в нем отчаянием и усталостью. С каждым днем шерсть его становилась все более блеклой и скомканной, мордочка и пасть покрылись язвами и болячками.
Охота на червей тоже превратилась в сущую муку — от него умудрялись сбегать не только обычные черви, но и медлительные личинки жуков. Однажды он увидел прямо перед собой упавшего на спину жука-краснокрылку. Все происходило словно в кошмарном сне: Брекен наблюдал за тем, как жук пытается перевернуться, и одновременно следил за собственной лапой, медленно двигавшейся к насекомому. Лапа эта казалась ему заскорузлым, засевшим в земных глубинах корнем; к тому времени, когда он опустил ее в нужном месте, жук успел подняться на ноги, нащупать усиками путь к отступлению и благополучно ретироваться. Его яркие надкрылия скрылись в кромешной темени туннеля, тут же исчезнув и из истерзанного сознания Брекена.
Тем не менее Брекену время от времени удавалось чем-то поживиться — порой это были черви, порой — молодые корешки, которых здесь было немало. Разумеется, столь скудный рацион не мог поддержать его сил — они таяли час от часу. Недостаток пищи и влаги, а также постоянно усиливавшееся действие яда привели к тому, что он совершенно лишился чувства времени, места и, самое главное, жизни — оно сменилось ощущением неизбывного страдания и тоски. Неделя проходила за неделей, лето шло своим чередом, Брекен же чах буквально на глазах. Время потеряло для него всяческое значение.
Его стали посещать яркие болезненные воспоминания. Рут, Уиттир, Буррхед... Сколько страданий... Обрывок одной из историй Эспен... как он будет после нее плакать... Слезы бегут из его глаз ручьями — горячие соленые слезы, — он чувствует их вкус. Порой ему слышались пронзительные крики, обращенные к нему, или оглушительные звуки преследования, но он тут же ловил себя на том, что слышит собственные хрипы и скрежет когтей по земле.
От туннеля, в котором лежал Брекен, брали начало другие туннели Древней Системы, расходившиеся в разные стороны. Вот уже много поколений они полнились лишь бесплотными ритмами безмолвия. Время от времени откуда-то издалека доносились еле слышные мягкие звуки — где-то осыпались рыхлые своды, где-то ползали черви, где-то распрямлялся выросший за ночь корень.
Начался август. Брекен, проболевший уже несколько недель, обессилел настолько, что не мог уже не только ловить червей, но и есть их. Огромный пескожил, уверенно ползавший по туннелю, словно чувствовал эту его немочь — он уже не пытался обползать стороной недвижное тело крота, но переползал прямо через него, оставляя на шкурке Брекена влажный серебристый след. Черный блестящий жук, освещенный на краткий миг светом, долетавшим с обрыва, замер перед самой мордочкой Брекена, удивленно пошевелил усами — он явно пытался понять, не умер ли неведомо откуда появившийся в туннеле крот. Из шкуры Брекена выпрыгнула блоха. В следующее мгновение она вернулась назад, но уже через минуту окончательно покинула кротовью шкуру.
И все-таки даже в эти часы полнейшего упадка сил Брекен не хотел умирать. Живший в потаенных глубинах его сердца храбрец, у которого в свое время хватило мужества на то, чтобы выбраться из Вестсайда и взобраться на склоны, теперь простирал свои мягкие лапки, моля о помощи. Ни гноящаяся рана, ни ослабшее тело не могли унять кротовьего духа, бесплотного, словно туман, невесомого, словно сухой осенний лист, гонимый ветром. Но кто мог его услышать?
Кто мог знать о том, что этой теплой августовской ночью в забытом туннеле вдали от благодатного Данктона умирает необычный, единственный в своем роде крот?
И все-таки об этом знала одна кротиха, которая находилась в этот момент возле Камня и прислушивалась к беззвучному зову Брекена. Роза шла к вершине холма вдоль лесной опушки и только в самом конце срезала путь через лес. Она стояла у Камня, молясь о том, чтобы он помог ей найти крота, зов которого был услышан ею и Ребеккой. Нет, она не сомневалась в том, что ей удастся найти Брекена, — ей важно было заручиться поддержкой Камня. Теперь, когда Роза наконец оказалась в Древней Системе, она почувствовала, что ее встреча с Ребеккой и отчаянные мольбы Брекена были преддверием неких грандиозных изменений, ожидавших Данктонскую систему или, возможно, все кротовьи системы вообще.
Розе казалось, будто она воочию видит силы добра и зла, затаившиеся в норах Древней Системы. Еще никогда в жизни она не входила в туннели, прорытые вокруг Камня, хотя всегда знала, что однажды спустится в них.