- Ненавижу путешествия! – протянула девушка и вытянула руки к потолку.
Энджи расценил это как приглашение и забрался на кровать, однако вместо ласки получил толчок в плечо:
- Я не собираюсь заниматься с тобой любовью! – Кассандра положила одну руку на живот, другую – на одеяло, и повернула голову к блондинчику, - Зачем вообще было представляться супругами, да и фамилию мог какую попроще выбрать!
- А что такого? Спаркс – нормальная фамилия: лишних вопросов задавать не будут. И вообще беспокоить…
- Узнают, нам влетит! – волновалась девушка.
- Не нам, а мне влетит, если влетит, - поправил её Энджи, - да и не влетит. Фамилия-то достаточно распространённая. Подумаешь, я же не говорю, что мы родственники с твоим «дядей Юджином»: простое совпадение!
Повалявшись на кровати, Кассандра направилась в душ – ей хотелось избавиться от запаха поезда, въевшегося в кожу. Вернувшись, она строго оглядела Энджи, приподнявшегося на локтях и облизывающему край верхней губы: видимо, её банный халат не давал покоя его воображению. Кассандра брезгливо фыркнула и заставила его тоже привести себя в порядок:
- Я с тобой со стыда сгорю, а об обнимашках не думай!
Потом она, правда, пожалела о своём рвении, когда он почему-то решил, что ходить по номеру в одном полотенце – вполне нормально.
- И вот чем ты хвастаешься? Мне куда больше нравятся рельефные мышцы…
- Как у Честера?
- Как у Честера!
Энджи расхохотался:
- Ты же не видела, какие у него мышцы. Возможно, под одеждой у него… жирок, такой мягкий, округлый жирок!
Кассандра закатила глаза. Хуже всего было признавать, что он с этой догадкой попал в точку – Честер разгуливать в таком виде перед ней себе не позволял.
- Ах, да! До свадьбы же нельзя! – продолжал издеваться парень.
- Хорошо, что ты понимаешь, что за тебя я не собираюсь! – парировала брюнетка.
- Мы можем не расписываться, если ты меня стесняешься! – шепнул ей на ухо Энджи, вдыхая аромат мыла, исходящий от её шеи; от поступающей на её щеках краски, его мысли путались и непременно рассеивались: оставался лишь жалкий инстинкт… он потянулся к её губам…
- Серьёзно! Ты в самом деле ни о чём другом думать не можешь? – девушка, утомлённо выдохнув, отстранилась.
- Рядом с тобой нет. Я же уже говорил, - Энджи с показным равнодушием спрятался за ширму, прихватив чистую одежду.
К обеду Кассандра и блондинчик так и выбрались в город.
Погода, как говорится, была «для прогулки»: солнечная, с лёгким ненавязчивым ветром. Свежая весенняя листва переливалась на солнце россыпью самоцветов, разбрасывая вдоль бульвара калейдоскоп теней. Кое-где уже развернулись уличные кафешки, рядом с которыми обязательно дежурили стаи голубей. А вот и легендарное «Блинчики Тётушки Лу» - первое в своём роде заведение. Сейчас – это сеть ресторанчиков, известная за пределами столицы, но всё начиналось именно с этого местечка.
Кассандра потянула Энджи за руку. В отличие от многих, она никогда здесь не была. Парочка зашла внутрь: в зале было уютно, хоть и несколько суетливо. Официанты носились с подносами в милых домашних фартуках, пахло вареньем, ванилью и сливочным маслом. По невероятному стечению обстоятельств и к огромной радости Кассандры в кафе присутствовала сама основательница сети блинных – тётушка Луиза – невысокая, чуть полная и бесконечно жизнерадостная женщина в круглых очках. Порой она проводила здесь кулинарные мастер-классы для гостей заведения.
- Подойдём поближе! – Кассандра вскочила из-за стола и с детским энтузиазмом подбежала к специально оборудованной площадке. Энджи скромно встал позади девушки. Кассандре даже довелось самой попробовать испечь блин и свернуть его в аккуратный треугольный конверт, наполненный клубничным джемом.
После шоу все уселись по своим местам и продолжили уплетать заказанные блюда. Луиза же спустя считанные минуты присоединилась к нашей парочке. Кассандра поперхнулась, давясь недожеванным куском, когда хозяйка ресторана бросилась тискать Энджи, словно внука или племянника:
- Как же ты вырос! – Луиза окончательно растрепала волосы парня.
- Тёть Луиза, да нисколько я не вырос с тех пор, как вы меня последний раз вот так тискали! – Энджи улыбался, словно нашкодивший мальчишка.